— Что тебе нужно для счастья? — Букет ромашек. — И все? — Все. — Ты вообще нормальная? — Нормальная, ненормальная, зато я буду счастлива, у меня будет букет ромашек.
Существует поверье, что птицы не умеют грустить, так как награждены вечной свободой. Когда они в чем-то разочаровываются, то надолго улетают в небо. Чем выше, тем лучше. Летят с уверенностью в том, что под порывами ветра высохнут слёзы, а стремительный полет приблизит их к новому счастью.
– Чем же всё это окончится? – Будет апрель. – Будет апрель, вы уверены? – Да, я уверен. Я уже слышал, и слух этот мною проверен, будто бы в роще сегодня звенела свирель.
и все же он прекрасно пишет так просто и так искренно
Поэма о первой нежности - отрывок 1
Когда мне имя твоё назвали, Я даже подумал, что это шутка. Но вскоре мы все уже в классе знали, Что имя твоё и впрямь — Незабудка.
Войдя в наш бурный, грохочущий класс, Ты даже застыла в дверях удивлённо, — Такой я тебя и увидел в тот раз, Светлою, тоненькой и смущённой.
Была ль ты красивою? Я не знаю. Глаза — голубых цветов голубей… Теперь я, кажется, понимаю Причину фантазии мамы твоей.
О, время — далёкий розовый дым, — Когда ты мечтаешь, дерзишь, смеёшься! И что там по жилам течёт твоим — Детство ли, юность? Не разберёшься!
Ну много ль, пятнадцать-шестнадцать лет? Прилично и всё же ужасно мало: У сердца уже комсомольский билет, А сердце взрослым ещё не стало.
И нету бури ещё в крови, А есть только жест напускной небрежности. И это не строки о первой любви, А это строки о первой нежности.
Мне вспоминаются снова и снова Записки — голуби первых тревог. Сначала в них ничего «такого», Просто рисунок, просто смешок.
На физике шарик летит от окошка, В записке — согнувшийся от тоски Какой-то уродец на тонких ножках. И подпись: «Вот это ты у доски!»
Потом другие, коротких короче, Но глубже глубоких. И я не шучу! К примеру, такая: «Конфету хочешь?» «Спасибо. Не маленький. Не хочу!»
А вот и «те самые»… Рано иль поздно, Но гордость должна же плеснуть через край! «Ты хочешь дружить? Но подумай серьёзно!» «Сто раз уже думал. Хочу. Давай!»
Ах, как все вдруг вспыхнуло, засверкало! Ты так хороша с прямотой своей! Ведь если б ты мне не написала, То я б не отважился, хоть убей!
Мальчишки намного девчат озорнее, Так почему ж они тут робки? Девчонки, наверно, чуть-чуть взрослее И, может быть, капельку посмелее, Чем мы — герои и смельчаки.
И всё же, наверно, гордился по праву я, Ведь лишь для меня, для меня зажжены Твои, по-польски чуть-чуть лукавые, Глаза редчайшей голубизны! (с)...
Заинтересовало, что будет дальше и нашел полный текст. Поставлю следующую часть. Написано искренне, но излишне описательно - вероятно про себя. 3 Дворец переполнен. Куда б провалиться? Да я же и рта не сумею разжать! И как только мог я, несчастный, решиться В спектакле заглавную роль играть?!
Смотрю на ребят, чтоб набраться мужества. Увы, ненамного-то легче им: Физиономии, полные ужаса, Да пот, проступающий через грим...
Но мы играли. И как играли! И вдруг, на радость иль на беду, В антракте сквозь щелку -- в гудящем зале Увидел тебя я в шестом ряду.
Холодными стали на миг ладони, И я сразу словно теряться стал. Но тут вдруг обиду свою припомнил И обозлился... и заиграл!
Конечно, хвалиться не очень пристало, Играл я не то чтобы там ничего, Не так, как Мочалов, не так, как Качалов, Но, думаю, что-нибудь вроде того...
Пускай это шутка. А все же, а все же Такой был в спектакле у нас накал, Что, честное слово же, целый зал До боли отбил на ладонях кожу!
А после, среди веселого гула, В густой и радостной толкотне, Ты пробралась, подошла ко мне: - Ну, здравствуй! - и руку мне протянула.
И были глаза твои просветленные, Словно бы горных озер вода: Чуть голубые и чуть зеленые, Такие красивые, как никогда!
Как словно, забыв обо всем о прочем, Смеяться и чувствовать без конца, Как что-то хорошее, нежное очень Морозцем покалывает сердца.
Вот так бы идти нам, вот так улыбаться, Шагать сквозь февральскую звездную тьму И к ссоре той глупой не возвращаться, А мы возвратились. Зачем, не пойму?
Я сам точно рану себе бередил, Как будто размолвки нам было мало. Я снова о вечер том спросил, Я сам же спросил. И ты рассказала.
- Я там танцевала всего только раз, Хотя совершенно и не хотела... - А сердце мое уже снова горело, Горело, кипело до боли из глаз!
И вот ты сказала почти с укоризной: - Пустяк ведь. Ты больше не сердишься? Да? -- И мне бы ответить, что все ерунда. Но юность страдает бескомпромиссно!
И, пряча дрожащие губы от света, Я в переулке сурово сказал: - Прости. Мне до этого дела нету. Я занят. Мне некогда! -- И удрал...
Но сердце есть сердце. Пусть время проходит, Но кто и когда его мог обмануть? И как там рассудок не колобродит, Сердце вернется на главный путь!
Ты здесь. Хоть дотронься рукой! Так близко... Обида? Ведь это и впрямь смешно! И вот "примирительная" записка: "Давай, если хочешь, пойдем в кино?"
Ответ прилетает без промедленья. Слова будто гвоздики. Вот они: "Безумно растрогана приглашеньем. Но очень некогда. Извини!"
Внимание! Уважаемые посетители сайта mfd.ru, предупреждаем вас о следующем: ОАО Московская Биржа (далее – Биржа) является источником и обладателем всей или части указанной на настоящей странице Биржевой информации. Вы не имеете права без письменного согласия Биржи осуществлять дальнейшее распространение или предоставление Биржевой информации третьим лицам в любом виде и любыми средствами, её трансляцию, демонстрацию или предоставление доступа к такой информации, а также её использование в игровых, учебных и иных системах, предусматривающих предоставление и/или распространение Биржевой информации. Вы также не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию для создания Модифицированной информации предназначенной для дальнейшего предоставления третьим лицам или публичного распространения. Кроме того, вы не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию в своих Non-display системах.