Сколько будет стоить ...

-3- @ 30.06.2019 20:37  (сообщение удалено)

Очень длинный текст, читать его весь, понятно, никто не будет - но все ж не могу не перепостить, потому что документ, конечно, страшной силы (для будущих поколений). Там рассказ о том, как "судили" задержанных на "шествии в защиту Ивана Голунова" 12 июня, в "День России". Полный абсурд обвинения (Голунова уже признали невиновным, людей обвиняли в праздничном шествии на празднике, арестовали за "помехи транспорту" на пешеходной улице, "хулиганским действием" полицейский (!) признал несение флага России в День России, и т.д.) - нисколько не помешал выносить людям обвинительные приговоры. И это - в Москве! То есть то, что происходит в других городах, вообще не поддается описанию.

"(Рекокмендуется к прочтению до самого конца)
"Провела девять часов на слушаниях по 12 июня (во вторник - пять и в четверг — четыре).
В первый день слушаний на Зоологическую улицу, где находится Пресненский суд, я подошла около 16 часов. Дела по части 6.1. статьи 20.2 КоАП РФ должны были слушаться с трех часов с интервалом в 10 минут, но я опоздала только на первый процесс. Хотя и очень жаль — ведь это было дело над единственной девушкой из списка «правонарушителей».
Когда я вошла в здание суда (после недолгих препирательств), вся публика сидела в коридоре, в зал никого не пускали.
Свернуть

Встретила там Юлю Самойлову.
На следующий судебный процесс решили проходить вместе во что бы то ни стало. Или пусть объявляют процессы закрытыми.
Выходит секретарь, приглашает обвиняемого Зубова (однофамильца судьи). Заходим с Юлей вместе с его адвокатом (сам Зубов не явился). За нами — еще один человек из коридора (как позже выяснялось, репортер). Секретарь вместе с судебным приставом тут же попытались нас выставить. Но мы стоим на своем: имеем право. И даже адвокат некоего Зубова в какой-то момент, будто не понимая, почему мы так упираемся, шепотом говорит: зря, пришли, тут для вас ничего интересного, мой подзащитный не намерен бороться. Отвечаю адвокату примерно то же самое, что и секретарю с судебным приставом: имеем право интересоваться даже самыми неинтересными случаями.
Выходит судья. При виде нас закатывает глаза и недовольно так спрашивает: вы кто?
Мы отвечаем вразнобой: слушатели, публика...
Тогда судья чуть ли не топает ножкой: тут очень душно и нет места. Выйдите!
(Хотя зал довольно просторный, правда, скамьи сдвинуты и завалены папками, чтобы на них нельзя было сесть)
Мы замечаем, что здесь гораздо лучше и прохладней, чем в коридоре без единого окна (что абсолютная правда). И так или иначе, если процесс открытый, нельзя не допустить нас, нет такой опции.
Тогда судья переключилась на человека, вошедшего вслед за нами и все это время помалкивающего.
- А Вы кто?
- Журналист.
- Выйдите, у Вас нет аккредитации.
- У меня есть... - попробовал заметить журналист, но его прервала судья Зубова ИА
- У Вас нет и не может ее быть. Аккредитацию дает председатель суда. Он подписал?
- Нет.
- Выйдите и идите к нему!
Тот зачем-то вышел, хотя мог оставаться публикой. Больше я его не видела. Видимо, из-за того, что у председателя были неприемные часы.
Уходя, журналист задел горшок, стоящий на полу.
Судья, как будто была задета лично она, вскрикнула: и не топчите мою розу!
Мы с удивлением посмотрели на торчащую из горшка засохшую палку. А Юля, которая думает вслух, произнесла:
- Кажется, она уже того, мертвая.
Я подумала, что Юлю удалят за это из зала, поскольку обязанность публики молчать, и любое высказывание — веский аргумент для удаления. Но судья вместо того, чтобы «зацепиться», парировала: нет, она жива! Посмотрите внизу!
Я, Юля, журналист, адвокат, судебный пристав и секретарь хором посмотрели на розу. Самую нижнюю часть закрывал для обзора (государственный) стол, однако вся видимая часть была абсолютно сухой. О чем мы деликатно промолчали (кроме Юли, которая качала головой: мол, посмотрите сами, в каком месте она живая?)
Судья — для проформы — попробовала еще раз нас выставить. Мы подтвердили, что уходить не собираемся (я для убедительности облокотилась на спинку, закинув ногу на ногу, и Юля тоже явно обосновалась, как будто вовсе не замечая выдворения, и была всецело в ожидании процесса).
Наконец началось слушание дела Зубова судьей Зубовой.
Адвокат пояснил в ходе процесса, что это гражданин 1971 г.р., который не смог явиться на процесс, поскольку сидел с ребенком. Прежде к административной ответственности не привлекался. Индивидуальный предприниматель с нулевой декларацией о доходах. На иждивении жена и ребенок. Зубов дал письменные объяснения по делу, адвокат, не зачитав, попросил приобщить их к делу.
Судья (утвердительно) спросила: Просто гулял. Как и все.
Адвокат: Нет, он не отрицает участия в мирном собрании, гарантированном 31 статьей Конституции, но не признает вину из-за отсутствия причинно-следственной связи и состава правонарушения. Его место задержания — Никольская — это пешеходная улица. Но в протоколе написано, что он создавал помехи транспорту, которого там быть не могло.
Судья: И что? Он правда малообеспечен? И у него на иждивении жена и ребенок? Есть документы, подтверждающее это?
Адвокат отвечает, что есть, но он не успел передать их ей.
Судья спрашивает: Но к пятнице передаст?
Адвокат: Да.
Судья: У меня-то все готово, зависит от вас.
И на этом как бы всё. Процесс завершен.
Но мы заглядываем в глаза друг другу, не понимая, а где оглашение?
Адвокат: А какое решение, простите? Что передать моему подзащитному?
Судья: Пять (тысяч, ниже низшего предела по этой статье — прим. С.Ш.)

Следом вызывается Бухаленков. Ни его, ни его представителя нет.

Секретарь вызывает: Стогниенко!
Вместе с ним и защитником заходят еще двое молодых людей.
Судья строго их спрашивает: вы кто?
Те хором отвечают: студенты юрфака, хотим послушать дело..
Судья (взмахивает рукой): Уходите.
Те встают и уходят.
Немного злюсь на покорность студентов юрфака, но помалкиваю, чтобы не дать судье повода удалить меня из зала.

Вступаем в процесс.
Дело слушается в отношении студента Стогниенко, 2000 г.р.
Судья Зубова ИА: Есть ли ходатайства?
Защитник: Есть, сейчас он допишет о моем допуске...
Судья (игриво): Ну уж могли бы уже написать, чай не в первый раз привлекаетесь.
Стогниенко (отвлекаясь от ходатайства): Первый.
Заявляются ходатайства:
- о допуске защитника;
- приобщении видеозаписи задержания;
- вызове свидетелей: как составляющих рапорты, так и гражданского лица — очевидца;
- переносе слушания дела в суд по месту совершения правонарушения (Тверской).
Перед вынесением определения происходит перебранка.
Судья: Данный протест был разрешен? Да или нет?
Защитник: Право на мирные собрания гарантирует нам 31 статья Конституции.
Судья, как будто не слыша: Учитывая, что 12 июня было много праздничных мероприятий и гостей...
Защитник настаивает: Мы считаем, что закон о собраниях нарушает Конституцию, и никому не согласовывается право на мирные собрания.
Судья (вдруг улыбаясь): Ну почему же, 16-го все согласовали.
Стогниенко: Можно я отвечу?
Судья: Нет. Ваш же защитник заявил ходатайство, пусть и отвечает. А откуда видеозапись?
Защитник: из Интернета.
Суд удаляется для вынесения определения.
Судья, которая в общем-то разборчиво говорит, именно на определениях и решениях произносит слова с дикой скоростью, без интонации и ударений, так что слышится только: бу-бу-бу.
Но по ходу процесса понимаю, что в приобщении видео и переносе дела в другой суд — отказано, ходатайство удовлетворено частично: решено допросить свидетелей, явка которых обеспечена.
Приглашается свидетель: Венцев Д.А., 1978 г.р. - капитан полиции, руководитель подразделения московского омона.
Вопросы защиты: Где находился Стогниенко в момент задержания - на тротуаре или проезжей части?
Свидетель: На тротуаре, но он шествовал в шествии.
Защитник: Что противозаконного сделал мой подзащитный?
Свидетель Венцев: Сотрудники полиции предупреждали в громкоговоритель, что данное шествие незаконное.
Стогниенко: Я шел с российским флагом в день России. Вы это посчитали правонарушением?
Венцев (растерянно): Дело не в флаге, вы создавали толпу, скандирование, и вообще (найдясь) перед тем, как я вас задержал, вы бросили флаг.
Стогниенко: Я не бросал, это на видео видно.
Защитник: Хочу заметить, что в час-пик бывают большие толпы. В чем отличие этой толпы от обычной?
Судья, прерывая допрос свидетеля, берет процесс в свои руки, устраивая допрос обвиняемого:
- Вы участвовали в шествии?
Стогниенко пытается цитировать 31 статью Конституции. Но судья прерывает, не дослушав: - Оно было согласовано?
Стогниенко дочитывает статью Конституции.
Судья (не слушая): Вы слышали, что редакторы (Медузы — прим. С.Ш.) призывали не выходить? И что согласовано 16-е? И что же, Вы полагаете, что никому не помешали, выйдя 12-го, когда столько мероприятий и столько гостей?
Стогниенко: Я считаю, что 12 июня у меня такой же праздник.
Судья свидетелю Венцеву: Вы настаиваете, что лично задержали Стогниенко?
Венцев: Да. И просил вернуться в нормальное русло празднования.
Судья: Я так понимаю, Вы не только его задерживали, останьтесь в коридоре.
Венцев: Нет. Только его.
Судья (удивленно): Подождите все равно.
Венцев удаляется из зала.
Стогниенко: На видеозаписи видно, что правонарушения не было, меня задержали без объяснения причин, не представившись.
Защитник: Кроме того протокол не соответствует показаниям свидетеля Венцева, который пояснил, что мой подзащитный был задержан на тротуаре. Но там нет транспорта, которому согласно протоколу мешал Стогниенко.
Для допроса в качестве свидетеля приглашается студент Жариков, 1999 г.р.
Он пояснил, что находился вместе со Стогниенко в момент его задержания. Они стояли на тротуаре. А до этого все время двигались по пешеходной зоне, где не было транспорта, хулиганских действий не совершали. Свидетель Жариков обратил внимание суда на то, что людей было меньше, чем на чемпионате мира по футболу, но тогда никто никого не арестовывал. А также сделал акцент на том, что Стогниенко был с российским флагом и почему-то задерживали именно тех, кто нес триколор в День России.
Перед вынесением решения Стогниенко еще раз обратил внимание судьи на то, что он был задержан на Никольской улице, где не мог помешать транспорту, поскольку того не может быть на пешеходной улице, и значит протокол явно содержит недостоверные сведения.
Судья удалилась для вынесения решения. Стогниенко признан виновным, штраф 10 тысяч рублей.

Объявляется перерыв. Тем временем из Верховного суда приехала группа поддержки во главе с Сергеем Мохнаткиным. Несмотря на то, что суд занял позицию администрации Архангельской области, удовлетворив ее жалобу на инициативу граждан по проведению референдума о Шиесе, все воодушевлены, поскольку там удалось добиться допуска публики в зал. И хотя поначалу большей части в этом было отказано, после жалоб и решения граждан объединиться и покинуть Верховный суд в полном составе в знак протеста, в итоге слушание дела перенесли в самый большой зал, где все смогли разместиться. Воодушевленные их опытом, мы тоже решили написать коллективную жалобу на ограничение наших прав на слушание открытых процессов. Инициативная группа отправилась подавать заявление председателю суда и в экспедицию, а я вернулась в зал на очередное слушание.

Вызывается «правонарушитель» Смолин. Тот не явился.

Вызывается Опарин. Тот говорит, что не хочет оглашать свои личные данные при посторонних и просит подать их письменным заявлением без оглашения.
Судья протестует: У нас устное судопроизводство.
И тут же нам (сидим слушаем дело вдвоем с Костей Котовым): Вот видите, человек не хочет, чтобы вы слушали, выйдите.
Мы говорим, что не выйдем, ведь открытый процесс.
Судья говорит судебному приставу нас вывести.
Мы протестуем: Тогда закрывайте процесс, из открытого мы ни за что не уйдем.
Судья: Тогда пишите расписку о неразглашении, и вы должны предоставить копии своих паспортов.
Копий у нас при себе, конечно же, нет, и мы отвечаем, что не должны этого, но предоставить сам паспорт и подписать расписку готовы.
Хорошо — устало соглашается судья Зубова ИА — мы сами сделаем копию.
Ждем оформления расписки... 5 минут... 10... 15... почти 20...
В зал вбегает запыхавшаяся сотрудница суда и сообщает судье, что компьютер завис, и она не может ничего распечатать.
Продолжаем слушать дело без расписки (но хотя мы ее не давали, не пишу каких-либо личных данных Опарина, кроме его фамилии, что есть в открытом доступе на сайте суда).
Адвокат Опарина заявляет традиционные ходатайства: приобщить видеозапись задержания, допросить свидетелей — гражданское лицо и сотрудников ОМОНа.
Судья удаляется для вынесения определения. Возвращается. Зачитывает: бу-бу-бу.
То и дело раздается рык из зоопарка, на задворках которого находится здание суда.
Рассмотрение дела продолжается. Судья зачитывает рапорт о задержании. Они у всех одинаковые: был в группе граждан (около 200 человек). Даже из этой детали очевидно, что они писались заранее, поскольку в итоге одних только задержанных было больше 500 человек.
Опарин отвечает, что вины не признает. И поясняет, что не находился в числе участников марша, ничего не скандировал. Был на фестивале «Времена Эпохи» вместе со знакомой семьей. А когда они увидели толпу, решили подойти ближе. Но тут же Опарина схватили люди в форме полиции и, не объясняя ничего, засунули того в автозак, где продержали больше двух часов. А в целом он был лишен свободы больше шести часов, при этом каких-либо доказательств его вины представлено не было.

Начался допрос свидетелей — полицейских бойцов московского омона. Они очень похожи, произносили свои фамилии неразборчиво (позже я установила, что их фамилии Выговский и Клипачевский — старший и младший сержанты). Они будут свидетельствовать во всех остальных делах, поэтому для удобства буду указывать их как «свидетель 1» и «свидетель 2».
Судья Зубова ИА начинает допрос свидетеля 1: Вам знаком Опарин?
- Да, знаком, он участник митинга.
Адвокат подхватывает: Где Вы его задержали?
- А в материалах дела не написано?
- Вы же свидетель, скажите, где?
- На Страстном бульваре.
- Что он сделал?
- Выкрикивал лозунги.
- Во что был одет?
- Не помню (хотя у Опарина очень запоминающаяся футболка с огромным гербом СССР, в ней же он был в суде).
Судья прерывает опрос адвоката: Это не имеет отношения к делу!
И тут же свидетелю 1: Вы кого-то еще задерживали, останьтесь (в коридоре).
Однако адвокат настаивает еще на одном вопросе и демонстрирует фотографию задержания Опарина с вопросом свидетелю: Где Вы?
Тот в некоторой растерянности ищет (среди задерживающих его явно нет) и с облегчением тычет в маленькую фигуру человека в обмундировании на заднем плане фотографии.
Адвокат: Выходит, не Вы задерживали моего подзащитного?
Свидетель 1: Задерживала (с усилением в голосе) м_о_я группа.
Адвокат просит приобщить фото к делу, суд отказывает в этом ходатайстве.
Начинается допрос свидетеля 2. Он поясняет: 12 июня был несанкционированный митинг, сотрудники просили граждан разойтись.
Судья: Много человек было?
- Около 200 человек.
- Что они делали?
- Начали провоцировать, выкрикивать лозунги, перекрывать движение (на пешеходной улице — прим. С.Ш.), перекрывать метро (рядом с местом задержания Опарина метро нет — прим. С.Ш.)
Адвокат: Во сколько и где Вы увидели Опарина?
- С 14 до 15, в районе Петровки.
- Что он делал?
- Видимо, как и все.
- А конкретно Опарин?
Свидетель 2 молчит.
- Где именно Вы его задержали?
- Петровка, 38
Судья прерывает: Если не помните, так и скажите (Опарина задержали по другому адресу — прим. С.Ш.)
Адвокат демонстрирует фото задержания, которое судья отказалась приобщать к материалам дела. На нем Опарин, два омоновца (явно не свидетель1 и не свидетель2) и еще один — на заднем плане, которым уже назвался свидетель 1.
Адвокат: Посмотрите на фото, Вас там нет?
Свидетель 2 (с вызовом): Нет!
Судья прерывает допрос и обращается к свидетелю 2: Учитывая, что Вы были свидетелем всех задержаний, придется подождать (в коридоре).
Процесс продолжается. Адвокат обращает внимание судьи на то, что сотрудники полиции подтвердили позицию защиты: они увидели Опарина только после 14 часов. Т. е. не видели его на самом шествии. Т.е. задержали его только за то, что он оказался рядом с группой.
Судья уточняет у Опарина, хочет ли он что-то добавить.
Тот говорит, что не считает себя виновным и просит прекратить дело за отсутствием состава преступления.
Судья резко встает и удаляется для вынесения решения.
Через какое-то время возвращается (всегда гораздо быстрее после решения, чем после вынесения определения — ведь ходатайства у всех разные). Судебный пристав просит всех встать, судья открывает рот, чтобы начать зачитывать...
Но тут адвокат обращает внимание судьи: Ваша честь, мы же не допросили нашего свидетеля (ходатайство о чем было удовлетворено в начале процесса). Судья, как ни в чем не бывало, приглашает свидетеля.
Тот поясняет, что 12 июня вместе с женой и 9-летним сыном поехал на «Времена эпохи». Там, на Страстном бульваре, встретил своего знакомого Опарина. Они разговорились и пошли вместе дальше по бульвару. Когда увидели толпу, решили подойти поближе, посмотреть, что происходит. И тут же сотрудники полиции схватили Опарина и поволокли куда-то без объяснения причины. Он увидел, что и в его сторону ринулись сотрудники, но тут жена ему крикнула: Быстро иди сюда! И сотрудники отошли от него. Свидетель обратил внимание на то, что никаких лозунгов они с Опариным не выкрикивали и были в «нормальной одежде без всяких там маек Я-Голунов».
После допроса свидетеля, который — по идее — сообщил важные факты, судья, не выходя из зала, тут же зачитала заготовленное прежде решение. Виновен, штраф 10 тысяч рублей.

Слушается дело Асейкина, 1986 г.р. Студента по каким-то космическим штукам и менеджера-инженера. Прежде не привлекался.
Это дело уже слушаем все вместе, со всей группой поддержки, которая, требуя их допустить к процессу или перенести слушание в больший зал, писала коллективную жалобу. Их заявление приняли после долгих препирательств, но какой-либо реакции председателя суда не последовало. Тогда все решительно последовали в имеющийся зал, раздвинув скамьи и убрав папки бумаг с них.
Защитник Асейкина начал с заявления ходатайств:
- об ознакомлении с делом (просит 15 минут, судья дает 10)
- о ведении протокола, который не велся (судья отказывает в этом)
- об участии в деле прокурора для того, чтобы суд не брал на себя роль обвинения (судья отказывает и в этом)
- о допросе свидетелей и приобщении к делу письменной позиции защиты по делу (эту просьбу судья удовлетворяет)
Судья удаляется на определение.
Выходит.
Зачитывает: бу-бу-бу.
Нас (публику) выставляют под предлогом ознакомления с делом. Закрывают дверь и, возобновляя слушание, не приглашают обратно.
Однако когда вызывают свидетеля, заходим в зал вместе с ним.
Судья, подскочив, запротестовала: Мы у_ж_е в процессе, нельзя.
Мы говорим: А нас не пригласили обратно после перерыва.
Безапелляционно рассаживаемся.
Судья (в отчаянии) судебному приставу: Откройте тогда дверь! Пусть лучше там стоят и слушают! Все равно все уже здесь!
Пристав нерешительно открыл дверь, никто, конечно, не вышел. И тут же ее прикрыл на всякий случай (ведь в коридоре оставались еще люди, т. е. «лишние уши»).
Начался допрос свидетеля, который №2.
- Вы видели Асейкина, какие противоправные действия он совершил — спросила судья утвердительно.
Свидетель 2 закатил глаза, как бы вспоминая: Это происходило в Москве... на Петровке... а конкретно на Страстном бульваре. Он участвовал в неразрешенном митинге, выкрикивал лозунги.
- Какие?
- Позор. Мы власть. Бандитская власть. Точно не помню.
Защитник: А где конкретно вы встретили Асейкина?
Свидетель 2: В Москве, точный адрес в рапорте.
Асейкин: Я Вас не видел среди задерживающих.
Свидетель 2: Все мы были в касках.
Асейкин: Но сотрудники снимали шлемы в автозаке, вас среди них не было. И я не выкрикивал лозунгов.
Свидетель 2: Если бы вы не совершали противоправных действий, вас бы не задержали.
В зале раздается смех. Судья делает нам замечание и грозит удалением.
Асейкин свидетелю: Видимо, мы живем с вами в разных реальностях.
Приглашается другой свидетель, тот, который в прошлом процессе был первым.
- Где вы встретили Асейкина? Что он делал?
Свидетель 1 (устало): Не могу вспомнить. Что и все, что и везде... Нет сейчас все-таки вспомню...
Судья прерывает его: Если не помните, не надо выдумывать.
Асейкин: Я его (свидетеля) не видел. Что я сделал? Я никому не мешал, не препятствовал никакому транспорту.
Свидетель 1: Я не могу вспомнить все.
Асейкин: А почему я должен платить за то, что вам показалось?
Свидетель 1: Не принимайте больше участия в митингах.
Судья удаляется на решение, возвращается, зачитывает: бу-бу-бу. Но в конце слышно: признать виновным, штраф 10 тысяч рублей.

Слушается дело Скородумова. Студент, ранее не привлекался, вину не признает.
Защитник прежний, что и у Асейкина, заявляются те же ходатайства с тем же результатом.
Вызывается свидетель 1:
- Что, где совершил Скородумов?
Свидетель 1: Там же, те же действия.
Защитник: Скородумов как-то мешал другим гражданам?
Свидетель 1 (безразлично): Как-то мешал.
Смех в зале. Судья уже не делает замечаний.
Вызывается свидетель 2. Тот в ответ на первый вопрос традиционно закатывает глаза, чешет подбородок, как бы припоминая: Так... Ну это было в Москве...
Смех в зале.
Продолжает: А где именно, посмотрите по протоколу.
- Что делал Скородумов?
Свидетель 2: Выкрикивал лозунги.
Защитник: Какие?
Судья, опережая ответ свидетеля: Только не выдумывайте.
Свидетель 2: Он перекрывал движение.
Защитник: Где?
Свидетель молчит.
Скородумов: Вы меня не задерживали.
Свидетель 2: Мы сейчас будем доказывать, видели Вы меня или нет?
Скородумов (растерянно): Но это важная часть дела.
Судья отпускает свидетеля 2 и вызывает свидетеля защиты.
Тот поясняет, что был вместе со своим приятелем Скородумовым на фестивале «Времена эпохи». Они шли, не выкрикивая лозунгов, в «нормальной одежде», а когда оказались рядом со зданием Мосгордумы, ОМОН схватил Скородумова без объяснения причин.
Защитник: Скородумов мешал проходу или проезду?
Свидетель: Нет.
В заключительной речи защитник обращает внимание суда на то, что его подзащитный в акции не участвовал, никаких оснований для его задержания не было, в то время как для задержания они должны быть вескими. А кроме того в ходе судебного процесса установлено, что данные сотрудники - «свидетели» Скородумова не задерживали, т. е. рапорты и протокол не соответствуют действительности.
Судья удаляется на решение. Возвращается и постановляет: Виновен. Штраф 10 тысяч рублей.
...
Судья: Суд снимает этот вопрос.
Еренков: Почему?
Судья: Это не имеет отношения к Вашему делу.
Еренков: Но если они задержали столько людей случайно (без протоколов было отпущено около 100 человек — прим. С.Ш.), то и я мог быть задержан случайно? Ведь такое может быть?
Судья: Суд снимает этот вопрос.
Защитник свидетелю: Вы говорите, что писали рапорт уже в ОВД. Как вы его писали, если ничего не помните?
Свидетель 2: Но все совершили одно и то же.
В завершение процесса защитник цитирует Пленум Верховного суда о том, что для правонарушения должны быть последствия, пострадавшие. Кроме того, в рапорте написано, что сделали некие 200 человек, но нет ни слова о том, что сделал лично Еренков. В связи с чем попросил прекратить производство по делу.
Судья удалилась для вынесения решения. Еренков признан виновным, штраф 10 тысяч рублей.
После оглашения последнего решения судья быстро вышла из зала, а ее секретарь стоял в некоторой растерянности и виновато улыбался." (СВЕТЛАНА ШМЕЛЕВА)

егорыч @ 30.06.2019 23:32

доброй ночи,подскажите кого послушать или посмотреть на ютубе или в соц сетях по фундаменталу,а то слил оч много

егорыч @ 30.06.2019 23:32

доброй ночи,подскажите кого послушать или посмотреть на ютубе или в соц сетях по фундаменталу,а то слил оч много

егорыч @ 30.06.2019 23:41

спасибо,потерял 80 проц за 4 года торговли

ivan111 @ 30.06.2019 23:48

егорыч @ 30.06.2019 23:32

доброй ночи,подскажите кого послушать или посмотреть на ютубе или в соц сетях по фундаменталу,а то слил оч много

Советую меня послушать или почитать в соцсетях))) Т.е. прямо на форум МФД))) А сколько это "много" в рублях? На что жить-то есть?