Вот уже более трех лет страны с развитыми экономиками безуспешно борются с долговым кризисом. Кризис этот, начавшийся на рынке субстандартного ипотечного кредитования США, очень быстро перекинулся на банковский и корпоративный сегменты долгового рынка США.
Поскольку на американском рынке присутствовали и европейские банки (наравне с прочими финансовыми институтами), а на европейском – американские, то кризис из США очень быстро перекинулся и на Европу.
Трансформация финансового кризиса в кризис государственного долга
В таких условиях начал страдать и до этого вполне здоровый бизнес – компании просто не могли рефинансировать свои долги у банков, поскольку последние сами остро нуждались в ликвидности.
Бороться с кризисом было решено путем фактического выкупа государствами «плохих» долгов частного сектора и национализации компаний. Таким образом, частные компании (прежде всего, конечно же, банки) переложили свое долговое бремя на правительства. Возможно, этот план был и не таким плохим, если бы не одно НО. Государства в странах с развитой экономикой к тому времени уже имели достаточно существенную задолженность, которая в результате спасения частных компаний увеличилась довольно резко. Таким образом, государства добровольно фактически поменялись с бизнесом местами, взвалив на себя (хоть и частично) его долговое бремя. Действия правительств предотвратили крах закредитованных развитых экономик, но были не в состоянии способствовать их росту и дальнейшему развитию.
В результате страны с развитой экономикой существенно нарастили и без того огромные государственные долги, но проблема большого частного (прежде всего корпоративного) долга по-прежнему не решена. Ситуация усугубляется тем, что доходы государств в виде налогов падают, так как снижается выручка (считай ВВП) и прибыль компаний. Выручку же компании нарастить не могут, так как рынки стран, в которых они работают, насыщены, а население закредитовано и в последнее время стремится экономить.
Попытки стимулирования спасительного экономического роста
В сложившейся ситуации постоянного увеличения государственного долга (вследствие необходимости выплаты процентов и роста процентных ставок), для правительств стран с развитой экономикой рост ВВП (и как следствие налоговых поступлений) является жизненно важным. И государства пытаются этот рост всячески стимулировать.
Курьезность ситуации заключается в том, что основной способ, с помощью которого государства пытаются стимулировать рост экономики, — это возобновление роста кредитования. С этой целью ФРС США уже дважды «включала печатный станок», результатом чего стало появление 2,5 трлн долларов; ЕЦБ – один раз – 1 трлн евро. В ближайшее время мы, скорее всего, станем свидетелями еще как минимум одного раунда печатания денег, как со стороны ФРС, так и со стороны ЕЦБ. Вновь создаваемые деньги фактически раздаются банкам (выкупаются активы с балансов банков) в надежде, что последние, приведя с помощью продажи проблемных активов нормативы достаточности собственного капитала к комфортным значениям, начнут кредитовать экономику. Но увеличения кредитования не происходит даже у тех банков, у которых с достаточностью капитала все в порядке (хотя таких не много) – банки предпочитают запастись ликвидностью про запас, не веря в улучшение ситуации (так называемая, ловушка ликвидности).
На фоне всеобщего недоверия банков друг другу и небезосновательных сомнений в способности все большего числа государств справиться с резко возросшим долгом, банки предпочитают держать свободные средства либо на счетах ЦБ (что уже привело к обнулению депозитных ставок последними), либо в государственных облигациях стран, чье финансовое состояние более-менее стабильно (в результате чего доходность облигаций ряда государств стала отрицательной).
Одним из хороших показателей масштаба, как проблем банков, так и помощи им со стороны государств, является динамика кредитного мультипликатора. Например, в США кредитный мультипликатор снизился за время кризиса с 22 до 14 и, судя по всему, для того чтобы банки почувствовали себя комфортно и возобновили наращивание кредитного портфеля, должен снизиться до 10.
Выход есть...он очевиден и он один
Если для урегулирования проблем с частным долгом пройдена явно большая часть пути, то про государственный долг такого сказать нельзя. Сейчас соотношение государственного долга США к ВВП составляет чуть более 100%1, в целом по Еврозоне – чуть менее 85%. И если США своими действиями показали готовность печатать деньги, в том числе и для того чтобы расплатиться с государственным долгом, то Еврозона пока этому всячески пытается сопротивляться. Но фактически иного выхода, кроме как напечатать денег и таким образом вернуть государственные долги, у стран с развитой экономикой нет. Альтернативой этому может служить только объявление дефолта – шаг, последствия которого будут гораздо более плачевными для дальнейшего развития государств.
Теоретически государства могли бы справиться со своими долгами и без эмиссии денег, но для этого должен наблюдаться бурный рост экономики и как следствие налоговых доходов. Однако в условиях насыщенности рынков стран с развитой экономикой и закредитованности населения (как конечного потребителя товаров и услуг) рассчитывать на такой сценарий не приходится.
Получается, что единственным выходом из сложившейся ситуации для стран с развитой экономикой является обесценение государственного и частного долга (что в конечном итоге приведет к росту потребления) путем денежной эмиссии.
Перспектива
Пока вновь созданные деньги не уходят в реальную экономику и остаются в финансовой сфере. Это уже привело к уходу в отрицательную зону доходностей целого ряда долговых инструментов, восстановлению стоимости многих финансовых активов до предкризисного уровня и возвращению цен на товарных рынках к значениям, близким к историческим максимумам. Сейчас, несмотря на продолжающийся кризис, стоимость барреля нефти на уровне 80 долларов воспринимается как низкая (в качестве комфортного уровня для производителей и потребителей называется 100 долларов за баррель), хотя еще в предкризисном 2007 году столь высокая стоимость нефти воспринималась производителями как манна небесная. Причиной изменения уровня справедливой оценки стоимости ресурсов стало не что иное, как эмиссия денег.
К текущему моменту с целью борьбы с кризисом США и странами Еврозоны уже было эмитировано порядка 3,7 трлн долларов или около 12% совокупного ВВП этих стран. Дальнейшая эмиссия денег практически неизбежна, при этом ее масштаб, по нашим оценкам, будет в диапазоне от 2 до 4,5 трлн долларов.
Конечно, это не означает удвоения цен на сырьевые товары, но это приведет к тому, что уже через пару лет текущие цены будут рассматриваться как минимально возможные.
Настоящее же ралли в сырьевых ценах начнется в тот момент, когда банки, расчистив свои балансы, начнут кредитовать реальную экономику. В этот момент начнется переток ранее эмитированных денег из финансового сектора в реальный. Первым, за что будут конкурировать получившие новые деньги экономические агенты, станут именно сырьевые товары. Прибыль сырьевых компаний, как компаний стоящих первыми в производственной цепочке, будет расти опережающими темпами к компаниям, занимающимся производством промышленных или конечных потребительских товаров.
В этот момент выиграют прежде всего те, кто будет владеть активами (и прежде всего активами в добывающих отраслях). В то же время основной задачей населения будет скорее не преумножение своих сбережений, а их сохранение.
Дело в том, что сейчас, когда вновь эмитированная денежная масса остается в финансовом секторе, роста инфляции не происходит. Но как только начнется переток эмитированных денег в реальный сектор экономики, это незамедлительно приведет к ускорению инфляции (поскольку экономические субъекты, обладая теперь гораздо большим объемом средств, начнут конкурировать за прежнее количество ресурсов). В результате ускорения инфляции начнут обесцениваться не только долги, но и сбережения населения, причем довольно быстрыми темпами.
В этой ситуации единственной возможностью избежать обесценения сбережений и инвестиций является владение производственными активами (причем лучше именно в добывающей отрасли), поскольку рост инфляции – это не что иное, как рост цен на производимую компаниями продукцию и, как следствие, рост прибыли и капитализации этих предприятий.
[1]Кстати у стран ОЭСР при расчете ВВП учитываются возможные рентные доходы владельцев недвижимости вне зависимости от того, сдавалась недвижимость в аренду или нет. По методике, применяемой для подсчета ВВП в России, искусственного завышения ВВП с помощью гипотетических доходов не происходит, поскольку они попросту не учитываются. Таким образом, фактический объем ВВП стран с развитой экономикой ниже его официального значения, а долговая нагрузка, соответственно выше.
Нам задали следующий вопрос: «Помню, как еще в советской общеобразовательной школе нам детям рассказывали страшилки о классическом кризисе перепроизводства в капиталистических странах: производители выпускают продукцию, которая затем реализуется по цене ниже себестоимости. В некоторых подобных случаях ее проще вообще утилизировать, чем пытаться что-то получить, продавая ее на рынке. Те, кто посильнее, затянув пояса, продолжают работать на износ в убыток и в конце концов забирают себе рынок обанкротившихся конкурентов, после чего кризис заканчивается. Согласны ли Вы, что мир столкнулся сейчас с очередным таким кризисом перепроизводства (только уже в глобальном масштабе)? Если да, то что должно помешать бизнесу опять начать работать себе в убыток до того момента, пока не останутся только самые сильные?»
Давайте начнем с частных случаев перепроизводства. Например, когда компания неправильно спланировала объемы спроса на свою продукцию – это обычные риски предпринимательской деятельности. Возможны ситуации с перепроизводством из-за появления новых технологий. Помнится, несколько лет назад магазины электроники были завалены «толстыми» телевизорами, которые продавались по бросовым ценам, в то время как уже появились «плоские».
Еще один пример – это изменение предпочтений потребителей от более дорогих и качественных продуктов к более дешевым и менее качественным и наоборот. В 90-е годы маргарин voimix и «ножки буша» вытеснили нормальное масло и мясо. Таких ситуаций в экономике может быть очень много, и очень сложно провести грань между «перепроизводством» и конкурентной борьбой за изменяющиеся предпочтения потребителей. В любом случае – это обратная связь для бизнеса, позволяющая вносить коррективы в текущую деятельность.
Что касается «глобального перепроизводства», давайте разберемся, что это такое, есть ли оно сейчас и что делать бизнесу в условиях перепроизводства. Глобальное перепроизводство – это абстракция. Если человеческое общество нашло внутренние силы создать некий объем продуктов, вопрос не в том, сможет или не сможет общество их потребить, а насколько справедливо будут эти продукты распределены между членами общества.
В текущей ситуации есть люди (или объединения людей в виде компаний), которые создают больше полезных продуктов чем, могут потребить. Есть люди, полезность труда которых меньше, чем то, что они потребляют. Разница покрывается с помощью кредитования. На микро-уровне: если человек ездит на дорогой новой машине и живет в хорошей квартире, приобретенных в кредит – это значит, что он еще не создал достаточного количества «полезного продукта» своей деятельностью, но уже потребил полезные продукты, созданные другими людьми. Возможно, в будущем этот человек восстановит баланс, а возможно и нет.
Восстановить баланс между созданием полезности и потреблением достаточно сложно. Если человеку не хватает доходов на обеспечение потребления в моменте, то в будущем к этому добавится давление, связанное с обслуживанием процентов по долгам.
В долг берешь чужие деньги и на время,
а отдавать приходится свои и навсегда.
Если будет достаточно много людей, которые не могут восстановить баланс, будет накапливаться задолженность, которая рано или поздно достигнет критической массы и возникает долговой кризис. Можно сказать, что в рамках долгового кризиса одни группы людей произвели «полезности» больше, чем другие группы имели право (именно «право», а не возможность) потребить.
Получается, нет никакого перепроизводства. Есть «перепотребление». Кто в этом виноват? В первую очередь те, кто потребляли больше, чем создавали. Те, кто создавали тоже, в погоне за прибылью, старались стимулировать потребление первых и нетрезво оценивали их способность восстановить баланс (вернуть долги).
Похожая ситуация сложилась на макро-уровне, когда есть государства (сами-знаете-какие), которые потребляют больше, чем создают полезности.
Тут есть ментальная особенность: люди склонны считать плату за свой труд недостаточной. Для них более справедливым является объем потребления, а не объем доходов. Из-за этого разрешение долговых кризисов происходит очень болезненно. Нетто-кредиторы считают несправедливым то, что должники потребляют больше, чем зарабатывают и делают это за их счет. В древности существовала мудрая практика для поддержания баланса: каждые 50 лет происходило списание долгов. Это «стравливало» общественное напряжение со стороны должников, а также заставляло кредиторов действовать более осмотрительно и не стимулировать излишне потребление с помощью кредита. Порядок и потеря денег дееспособными людьми это лучше, чем потеря жизни в результате хаоса и беспорядков, которые могут устроить недееспособные люди, доведенные до отчаяния долгами и их субъективным ощущением «несправедливости».
Что делать бизнесу?
Как всегда одно и тоже: стремиться правильно оценивать спрос на свою продукцию, правильно оценивать кредитоспособность своих потребителей и конкурировать. Конкуренция идет всегда (не только во время кризисов) – это естественный отбор сильнейших. Выживают те, кто создает более востребованный (полезный) продукт и те, кто делает это более эффективно. Просто во время кризиса становится более очевидной востребованность продукта и эффективность его создания.
Нет ничего страшного в ситуациях, когда бизнесу какое-то время приходится работать в убыток. Для стартапов такой период вообще обычное дело. Зато в эти периоды, как правило, предоставляется возможность поучаствовать в таком бизнесе на более выгодных условиях. Долго такая ситуация продолжаться не сможет – бизнес либо станет прибыльным, либо закроется.
Не пытаться играть на временном нарушении этого базового соотношения. Вряд ли удастся правильно выбрать эти моменты. Они очевидны только постфактум. На рынке всегда « ровно половина денег имеет противоположную точку зрения».
Соотношение акций и облигаций в портфеле должно определяться состоянием инвестора: возрастом, стабильностью доходов и финансовыми целями, а не попытками угадать нужный момент.
Покупая акции надо их трезво оценивать и сравнивать между собой. Цена отдельного бизнеса (FB) и даже целого рынка (Япония) может быть очень высока (Р/Е 100), но в мире им всегда найдется хорошая альтернатива.
П.С. «что должно помешать бизнесу опять начать работать себе в убыток» для России эта ситуация вообще не актуальна. Бизнес в целом работает с хорошей прибылью, и она растет год от года. На текущий момент нет видимых причин для того чтобы считать, что эта ситуация изменится в ближайшем будущем.
Котировки акций европейских банков стремительно снижаются с середины марта, и сегодня уже вплотную приближаются к годовым минимумам. Индекс финансового сектора Европы (Bloomberg Europe 500 Banks And Financial Services) за последний месяц снизился почти на 20%. Является ли это индикатором того, что банки в Европе возможно испытывают очень серьезные проблемы? И может ли это перерасти во вторую волну мирового финансового кризиса?
Сегодня доходность десятилетних государственных облигаций Испании снова превысила психологически важную отметку в 6% на фоне опасения относительно преодоления долгового кризиса в еврозоне. Как Вы считаете, нас ждет вторая волна кризиса? Ожидаете ли Вы распространение европейских распродаж акций и недвижимости на Россию?
Мы считаем, что сейчас, когда уже даже ЕЦБ сделал ставку на инфляционную монетарную политику, очередной виток кризиса маловероятен. При отсутствии спроса на новые гос. облигации европейских стран их фактически будет выкупать ЕЦБ (аналогично тому, как он это делал в конце прошлого — начале этого года).
Прогнозировать же действие иностранных инвесторов (будут ли они продавать или покупать российские активы)- занятие неблагодарное. Единственное, что можно тут сказать, так это то, что по нашему мнению, продавать российские активы на текущих уровнях, опасаясь распродаж со стороны иностранцев, поступок не очень мудрый, поскольку фундаментальная стоимость наших активов находится гораздо выше их текущих рыночных цен.
Как Вы оцениваете надежность европейских банков с учетом возможного обострения долгового кризиса в Европе? Судя по резкому снижению котировок акций европейских банков за последний месяц (почти на 20% по индексу Bloomberg Europe 500 Banks And Financial Services ) — банкивозможно испытывают серьезные проблемы?
Если отвечать на этот вопрос в отрыве от политики ЕЦБ, то европейские банки мы бы надежными не назвали. Во-первых, достаточность капитала у многих европейских банков сейчас составляет 1-3% (и это у очень крупных банков, таких как BNP, Societe Generale и пр.). Во-вторых, сейчас балансы европейских банков являются крайне непрозрачными, и очень сложно оценить насколько справедлива оценка тех или иных активов на балансе европейских банков, таким образом и без того низкие показатели обеспеченности капитала, по факту могут быть еще более низкими или же капитал некоторых банков (причем крупных банков) может быть вообще отрицательным.
Проблемы эти появились не месяц назад, а гораздо раньше. По нашему мнению, европейские банки нельзя было назвать надежными еще 1,5 – 2 года назад. К настоящему моменту фундаментально эта ситуация не изменилась, но появился новый фактор – ЕЦБ с начала этого года присоединился к ярко выраженной инфляционной политике ФРС США. Политика эта заключается в том, что с начала этого года ЕЦБ эмитировал около 1 трлн. евро, которые в виде займов осели на балансах европейских банков, значительно улучшив показатели ликвидности последних. Таким образом банковская система Европы была спасена Европейским ЦБ.
В случае обострения долгового кризиса стоимость гос. облигаций на балансах европейских банков снизится, вызвав очередные проблемы с достаточностью капитала. В этом случае без поддержки со стороны ЕЦБ европейская банковская система будет обречена. Но мы считаем, что ЕЦБ при таком развитии событий предоставит европейским банкам столько ликвидности, сколько последним потребуется.
Являются ли надежными банки, выживающие только благодаря поддержке со стороны ЦБ, вопрос риторический =)
Как Вы считаете, сейчас в какие финансовые инструменты лучше всего вкладывать деньги на срок 1-3 года (акции, облигации, золото, недвижимость или вклады в банках)?
Поскольку 1 года может быть недостаточно, для того чтобы фундаментальная стоимость активов начала сказываться на их рыночной стоимости, то мы считаем, что при принятии решения об инвестировании правильнее ориентироваться на перспективу как минимум 2-3 лет.
Что же касается перспективы 2-3 лет, то российским инвесторам мы бы советовали, прежде всего, акции российских эмитентов и недвижимость, расположенную в России. По нашим расчетам фундаментальная стоимость этих двух видов активов значительно превышает их текущую рыночную стоимость (более подробно о ситуации на российском рынке недвижимости можно прочитать в нашем аналитическом обзоре рынка жилой строящейся недвижимости).
Если же у инвестора существует необходимость разместить средства на короткий срок (около года), то тогда мы бы рекомендовали короткие облигации или депозиты (но не как инструмент приумножения инвестиций).
Золото мы не рассматриваем как инвестиционный инструмент, поскольку само по себе оно не генерирует добавленной стоимости в отличие от акций, облигаций, недвижимости и депозитов.
Оставить комментарий
