все важные фразы должны быть тихими, все фото с родными всегда нерезкие. самые странные люди всегда великие, а причины для счастья всегда невеские.
самое честное слышишь на кухне ночью, ведь если о чувствах - не по телефону, а если уж плакать, так выть по-волчьи, чтоб тоскливым эхом на полрайона.
любимые песни - хриплым голосом, все стихи любимые-неизвестные. все наглые люди всегда ничтожества, а все близкие люди всегда не местные.
все важные встречи всегда случайные. самые верные подданные-предатели, весёлые клоуны-все печальные, а упрямые скептики-все мечтатели.
если дом уютный - не замок точно, а квартирка старенькая в Одессе. если с кем связаться - навеки, прочно. пусть сейчас не так все, но ты надейся!
да, сейчас иначе, но верь, мы сбудемся, если уж менять, так всю жизнь по-новому. то, что самое важное, не забудется, а гениальные мысли всегда бредовые.
кто ненужных вычеркнул, те свободные, нужно отпускать, с кем вы слишком разные. ведь, если настроение не новогоднее, значит, точно не с теми празднуешь.
Когда мне встречается в людях дурное, То долгое время я верить стараюсь, Что это скорее всего напускное, Что это случайность. И я ошибаюсь.
И, мыслям подобным ища подтвержденья, Стремлюсь я поверить, забыв про укор, Что лжец, может, просто большой фантазер, А хам, он, наверно, такой от смущенья.
Что сплетник, шагнувший ко мне на порог, Возможно, по глупости разболтался, А друг, что однажды в беде не помог, Не предал, а просто тогда растерялся.
Я вовсе не прячусь от бед под крыло. Иными тут мерками следует мерить. Ужасно не хочется верить во зло, И в подлость ужасно не хочется верить!
Поэтому, встретив нечестных и злых, Нередко стараешься волей-неволей В душе своей словно бы выправить их И попросту "отредактировать", что ли!
Но факты и время отнюдь не пустяк. И сколько порой ни насилуешь душу, А гниль все равно невозможно никак Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.
Ведь злого, признаться, мне в жизни моей Не так уж и мало встречать доводилось. И сколько хороших надежд поразбилось, И сколько вот так потерял я друзей!
И все же, и все же я верить не брошу, Что надо в начале любого пути С хорошей, с хорошей и только с хорошей, С доверчивой меркою к людям идти!
Пусть будут ошибки (такое не просто), Но как же ты будешь безудержно рад, Когда эта мерка придется по росту Тому, с кем ты станешь богаче стократ!
Пусть циники жалко бормочут, как дети, Что, дескать, непрочная штука - сердца... Не верю! Живут, существуют на свете И дружба навек, и любовь до конца!
И сердце твердит мне: ищи же и действуй. Но только одно не забудь наперед: Ты сам своей мерке большой соответствуй, И все остальное, увидишь,- придет!
Красивые девушки еврейского племени, Я вас наблюдал с тайной дрожью в мечтах; Как черные волосы упруги на темени, Как странен огонь в ваших черных зрачках!
В Варшаве, и в Вильне, и в задумчивом Тальсене За вами я долго и грустно следил. И все мне казалось: стремитесь вы в вальсе Неизбежном, над тайной бессмертных могил.
Как будто в вас ожили виденья библейские, И матерь Ревекка, и дева Рахиль,— Отвеяны помыслы ненужно-житейские, И в новом жива вековечная быль.
Еврейские девушки! в холодной России Вы — бессонная память о знойной стране, Живое преданье о грядущем Мессии вы... Девушки-матери, близки вы мне!
Море огромно. Краями вплавляется в небо. Пурпур рождает в рассвете оранжевый диск. Только теченье влечёт "Пилигрима" на север, И сокрушеньем надежд всё растёт и растёт обелиск.
Ты в набежавшей волне плавником мне махнула; Голос сирены дарует надежду любви. Вспышка жемчужных зубов мне призывно сверкнула И пистолетною пулею тяжко засела в груди.
Мой милый друг прощай, Надежду оставляй. На гребне вод, с разбега в пене брызг, На риф садись - твой обелиск навечно там. Надежды лучик у меня ещё возьми, Его храни, и в синеву хрустальной бездны уходи.
Пену волны раздвигая измученным телом, В жарком бреду я кружусь средь пылающих птиц. Реют в малиновом с золотом яростном небе: Вечная тайна любви не имеет границ.
Волны о скалы грохочут, скользя переменно. Ветром продутые нАсквозь идут корабли. Только неведом компАсу путь горькой измены, И лоскутки не собрать ускользнувшей любви.
Мой милый друг прощай, Надежду оставляй. На гребне вод, с разбега в пене брызг, На риф садись - твой обелиск навечно там. Надежды лучик у меня ещё возьми. На мокрых скалах поцелуй в твоей крови.
Бархатом чёрным прошита кипящая пена. Искры последней надежды ушли - не зови. Ждёт за порогом разлуки большая арена Долгих мучений и поиски новой любви.
Мужские слёзы дефицит… У женщин проще со слезами. Они то плачут от обид, То над письмом, То в кинозале. Не знаю Верить ли слезам? Но сомневаться я не смею, Что слёзы помогают нам Быть к людям чуточку добрее. _________________________________
Андрей Дементьев, 1970
Причина удаления:
Перемещённое сообщение не будет удалено, только эта копия.
Используйте эту форму для отправки жалобы на выбранное сообщение (например, «спам» или «оскорбление»).
Внимание! Уважаемые посетители сайта mfd.ru, предупреждаем вас о следующем: ОАО Московская Биржа (далее – Биржа) является источником и обладателем всей или части указанной на настоящей странице Биржевой информации. Вы не имеете права без письменного согласия Биржи осуществлять дальнейшее распространение или предоставление Биржевой информации третьим лицам в любом виде и любыми средствами, её трансляцию, демонстрацию или предоставление доступа к такой информации, а также её использование в игровых, учебных и иных системах, предусматривающих предоставление и/или распространение Биржевой информации. Вы также не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию для создания Модифицированной информации предназначенной для дальнейшего предоставления третьим лицам или публичного распространения. Кроме того, вы не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию в своих Non-display системах.
