Нельзя без последствий для здоровья изо дня в день проявлять себя противно тому, что чувствуешь; распинаться перед тем, чего не любишь, радоваться тому, что приносит несчастье. Наша нервная система не пустой звук, не выдумка. Она — состоящее из волокон физическое тело. Наша душа занимает место в пространстве и помещается в нас как зубы во рту. Ее нельзя без конца насиловать безнаказанно."
Самое большое препятствие - Страх. Самая большая ошибка - Пасть духом. Самый опасный человек - Лжец. Самое коварное чувство - Зависть. Самый красивый поступок - Простить. Самая лучшая защита - Улыбка. Самая мощная сила - Вера.
Все в этой жизни случается к лучшему! Дайте возможность, представится случаю! Дайте возможность Вселенной исправиться! Пусть совершается то, что вам нравится!
Кто-то вас бросил, ушел без прощания! Может, устал уже от ожидания Тот, для кого вы судьбой предназначены? И, на чужих ваши годы потрачены!
Предал вас друг, и унизил в компании? Значит, приходит конец ожиданию! Значит, растете и преображаетесь, И от продажных друзей избавляетесь!
И на работе давно неприятности…. Вас наказали по чьей- то халатности? Скоро, наверное, случай представится, Даст вам работу, которая нравится!
Разве не стоит довериться случаю? Или надеяться только на лучшее? И позволять исполняться желаниям, Мир полюбить за его обаяние!
Дайте возможности время представиться! Дайте удаче, хоть раз позабавиться! Жизнь научитесь винить с осторожностью, Дайте судьбе поделиться возможностью!
Зря в этом мире ничто не случается! Место для лучшего освобождается! Не торопите судьбу нетерпением! Случай представится с верным решением!
Рано или поздно, поздно или рано Утихают ссоры, зарастают раны, Высыхают слезы, улетают птицы… Каждый получает то, к чему стремится.
То, что получаем, счастья не приносит, Отчего, - спросить бы, да никто не спросит. Может потому, что вечно ждем подвоха: Что ни ночь – то душно, что ни день – то плохо.
Кто-то верит в чудо, и в свою удачу: Курицу с полпуда, да перо на сдачу, Кто-то тщетно ищет истину в стакане, Только ветер свищет в штопаном кармане.
Почему не ценим честность и отвагу? Почему без денег не ступить ни шагу? Отчего впоследствии так порой жестоки Те,чьи руки в детстве нам ласкали щеки?
Жизнь подобна полю, долгая, как нива, Дашь капризам волю - свалишься с обрыва. Испугались? Где там! Меченые ложью, И зимой и летом мчим по бездорожью.
Рано или поздно, поздно или рано Назовут нас слезно жертвами обмана. Рано или поздно каждый понимает, Что о жизни толком ничего не знает…
У меня есть союзник - Время! Оно лечит, оно проходит... И меня разлучает с теми, Кто мне, видимо, не подходит
У меня есть подруга- Вера, Мы с ней дружим уже лет двадцать, Она учит меня, к примеру, Никогда! Никогда не сдаваться...
У меня есть советчик - Утро! Оно вечера мудренее, Я всегда поступаю мудро, Когда ждать до утра умею!
У меня есть помощник - Смелость! Лучик света в конце тоннеля, И чего бы мне не хотелось, Лишь она доведет до цели!
У меня в жизни есть много, Но лишь сердце мое знает: О любви я молю Бога! Лишь ее то мне не хватает...
Юлия Олефир
вот этими стихами можно прокомментировать то, что происходит вокруг УПЦ. когда Православию на Украине угрожали поляки-католики, именно РПЦ и Москва помогли сохранить веру и самое этнос украинцев. теперь же, когда УПЦ МП призвала не лить кровь братских народов, киевские политики апеллировали к давно уже немощным грекам-иерархам. и те взяли их сторону. но среди православных церквей самой мощной остается Русская. я думаю, что дело закончится так, как лучше для Православия к вящей славе Божией. и России.
Есть души как лужи и как океаны, По лужам прошелся - обрызгался лишь. Есть души-загадки и души-туманы, Что скрыты под стаями солнечных крыш. Есть души как разные теплые страны, Ты в них побывал и за раз полюбил. Есть души как рваные куртки карманы, С них падает все, как бы их ни зашил. Есть души как дикие злобные звери, Их нужно лишь только к себе приручить. И злы они, лишь потому что не ели И некому было их даже любить. Есть души как скверик, придешь в него ночью, И станет вдруг так хорошо-хорошо. И ты понимаешь, что ты уже точно Такую нигде никогда не найдешь. Есть души как сад: и просты, и прекрасны. Цветы в них горят бесконечным огнем, Но жить в таких душах бывает опасно, Завянут цветы и тогда что потом? Есть души как вечно-зеленая осень, Грустят днем и ночью, везде и всегда. Но, если дождя ты у них вдруг попросишь, Они не откажут тебе никогда. Есть души как ветер, просты и легки, Но их не догнать среди жизненных бурь, Как синее небо, они далеки, В котором сияет любовью лазурь. Есть души как волки, они - одиночки, У них своя жизнь, свои мысли и сны. И без сожалений они ставят точки, Как снег и как лед, они все холодны. Есть души как розы, есть души как камень. И сколько бы раз ты ее ни зажег, А в ней все равно гаснет красное пламя, И ты не любовь получаешь - ожог. Есть души как небо, есть души как пропасть, Смотри в них, пожалуйста, не упади. Есть души как солнце, а есть души-гордость, В которых любви никогда не найти. Но в душах же наших должно быть желанье, Найти душу ту, где мы видим мечту. Не душу-огонь и не душу-признанье, А просто родную и просто свою.
По всей логике, после успешного наступления по всей европейской части России, Москва должна была пасть мгновенно.
Этого не случилось. Более того, многие генералы с ужасом ощутили, что бросают все новые и новые силы в гигантскую аномалию, где все это попросту исчезает, перемолотое и растертое в пыль. В действительности же Объединенный комитет начальников штабов, планируя наступление, жестоко просчитался. Русские, как всегда, приготовили для пришельцев ворох неприятных сюрпризов – начиная с невероятного противоракетного «зонтика» и кончая секретными полосами обороны, о которых разведка не имела никакого понятия.
Пока в наступление шли одни лишь ударные роботы и беспилотные бомбардировщики, командование было спокойно: налогоплательщикам не было нужды гибнуть на чужой земле. Но вот дело дошло и до морпехов. А значит, что-то пошло не так в этом походе за демократию. Ведь изначально предполагалось, что в этой войне люди выполняют всего лишь вспомогательную роль. Это была война машин, в которой не должен был пострадать ни один американец. Так считали теоретики в Пентагоне.
И, похоже, просчитались. Никто не думал, что грандиозное наступление захлебнется уже на подступах к Третьему транспортному кольцу. Командование не ожидало увидеть в самом сердце древнего города столь мощной полосы обороны. Точнее – полос, плацдармов, засад, ловушек и прочих мерзких неожиданностей. Завязнув еще на рубеже МКАДа, подразделения докладывали о странном новом оружии, о каких-то пространственных аномалиях и сбоях в работе электроники.
А потому просто необходимо было нанести точечные удары в самые уязвимые, болевые точки врага. Это был отчаянный шаг со стороны командования – бросить на верную смерть элитные подразделения морской пехоты. Сами пехотинцы давно уже рвались в бой: азарт «почти выигранной войны» накладывался на пониженный порог страха. Вбитое пропагандой чувство собственного превосходства, неуязвимости и поддержки со стороны чудовищной военной мощи делали свое дело.
И сержант отсек все мысли, не имевшие отношения к заданию.
Группа продвигалась по направлению к границе Треть-его транспортного. Виртуальные карты, проецируемые в пространство перед глазами, указывали путь, только вот эти схемы не имели ничего общего с действительностью. Каким-то необъяснимым образом русские сбивали с толку электронику, делая ее бесполезной. Пришлось перейти на бумажные карты, что было непривычно и порядком тормозило продвижение. Впрочем, со спутника удалось заранее проложить сравнительно безопасный маршрут – по редким переулкам, в которых каждый дом не был превращен в очередной Сталинград. Сержант подозревал, что были задействованы особые, секретные спутники, и этот путь был заранее выжжен с орбиты микроволновым излучением. Так что продвижение маленькой группы обеспечивалось несоразмерно мощными силами. Тем более непростительным был бы срыв задания.
Сержант оглянулся на подчиненных (их имена теперь были начисто стерты из памяти). Самый ценный из них – тот чернокожий, что сейчас движется в центре группы, сгибаясь под тяжестью груза.
Это бомба. Та, которую нужно доставить в самое сердце объекта. Которую по каким-то причинам не смогли донести до него ни ракеты, ни беспилотники, ни самолеты-невидимки с пилотами из плоти и крови.
На очередном перекрестке сержант сделал знак остановиться. Морпехи мгновенно заняли круговую оборону, тщательно прикрыв собой носителя бомбы. Сержант хмуро погрузился в изучение карты.
Похоже, они сбились с дороги. Чертова электроника продолжает бессовестно врать, а сам он не так силен в этих бумажках, как погибший командир. Сержант осмотрелся и указал новое направление. Группа возобновила движение.
И тут же едва не влетела в самую гущу боя.
Это было неподалеку от Третьего транспортного кольца, совсем рядом с целью. Танки русских перешли в контр-наступление. Группе был дан приказ: ни при каких обстоятельствах не ввязываться в бой до выполнения основного задания. Потому оставалось лишь затаиться и наблюдать, скрипя зубами.
Колонна устаревших, как считалось, Т-90, лязгая гусеницами, промчалась по проспекту, на ходу выцеливая окруженного ими титанического «аконкагуа 5А». Огромный биоробот, высившийся за домами, казалось, не замечал юркую гусеничную «мелочь». Мощные электромагнитные орудия из приплюснутой круглой башни гулко били по какой-то дальней цели в направлении Кремля.
Не сбавляя хода, танки открыли огонь. Поверхность громадного робота подернулась синеватой рябью защитного поля. Танки не прекращали огня, продолжая кружить в каком-то жутком механическом танце – подвижность снижала вероятность поражения от вражеских боевых средств. «Аконкагуа» нервно дернулся, тяжело заворочался на месте: действие защитного поля требует огромного расхода энергии и не может продолжаться долго. Отчего-то он не применял штатные противотанковые средства – ракетные и минометные блоки. Возможно, все это было уже израсходовано или повреждено в бою, и танкистам оставалось лишь продолжать обстрел, пока защитное поле не вырубится и подкалиберный бронебойный снаряд не отыщет слабину в броне.
Все изменилось в один миг: со стороны слабеющего гиганта в сторону танков метнулись стремительные темные силуэты. Земля сотрясалась под тяжелыми шагами, и глаз уловил контуры «рапторов» – легких биороботов поддержки. Кто-то из танкистов успел среагировать, но танковые башни просто не успевали поворачиваться вслед новому врагу.
Механические чудовища, действительно похожие на доисторических ящеров, стремительно взлетали на танковую броню и мощными гидравлическими челюстями хватали стволы орудий, сгибая и выворачивая их. Это «рапторы» – они свое дело знают. Один из танков на фланге взорвался: после выстрела изуродованного орудия сдетонировал боекомплект. Еще одному монстру со полустертой на боку краской удалось «с корнем» вырвать танковую башню. Было видно, как бросились в руины чудом уцелевшие танкисты. Тут же не повезло одному из нападавших: два Т-90 взяли в «тиски» и сбили с ног «раптора», после чего раздавили его гусеницами. Еще одно механическое «пресмыкающееся» получило бронебойный снаряд прямо в оскаленную глотку.
Но в целом атака «рапторов» решила исход сражения. «Аконкагуа» уцелел. Часть искореженных боевых машин так и осталась на месте, а другие, пятясь и отчаянно огрызаясь из орудий и пулеметов, уползали в сторону Садового кольца.
Сержант, наблюдавший из укрытия за этим боем, мог бы порадоваться исходу сражения. Но невольная задержка угрожала цели миссии. Расчет делался на строгое следование графику и схеме продвижения. Они же отклонились от курса и здорово отставали по времени. Сержант оглядел своих людей и отдал молчаливый приказ: «Вперед».
Год сорок первый. Июнь. Ожиданье Счастья, которое будет потом. Та, что ждала паренька на свиданье, Встала у зеркала в платье простом.
Шёл он к любимой, признанье готовя – Как от смущенья слова не забыть? Всё на планете светилось любовью, Всё было так, как должно было быть – Лето, котёночьи льнувшее к детям, Солнце, дразнившее днём фонари... Этот июнь был его двадцать третьим - Что может быть не таким в двадцать три?
Только беда, что грозила Отчизне, Только беда, что не ходит одна. Жирная линия чёрным по жизни: Двадцать второе июня. Война.
...Май. Ликование. Год сорок пятый. Жизнь поделилась на «до» и «потом». Та, что ждала возвращенья солдата, Встала у поезда в платье простом. Дождь ей на плечи застенчиво капнул, Будто бы знал, что творится внутри... Это она постарела внезапно, А пареньку до сих пор двадцать три.
Внимание! Уважаемые посетители сайта mfd.ru, предупреждаем вас о следующем: ОАО Московская Биржа (далее – Биржа) является источником и обладателем всей или части указанной на настоящей странице Биржевой информации. Вы не имеете права без письменного согласия Биржи осуществлять дальнейшее распространение или предоставление Биржевой информации третьим лицам в любом виде и любыми средствами, её трансляцию, демонстрацию или предоставление доступа к такой информации, а также её использование в игровых, учебных и иных системах, предусматривающих предоставление и/или распространение Биржевой информации. Вы также не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию для создания Модифицированной информации предназначенной для дальнейшего предоставления третьим лицам или публичного распространения. Кроме того, вы не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию в своих Non-display системах.
