The Wall Street Journal опубликовал вчера статью с интервью с легендарным Стенли Друкенмиллером, бывшим фондменеджером Джорджа Сороса, который в прошлом году закрыл свой Duquesne Capital хеджфонд. Статья называется: Что если Казначейство объявит дефолт?
Стенли Друкенмиллер считается большим авторитетом в области валют и активов с фиксированной доходностью.
Вкратце главную идею этой статьи можно выразить одной фразой: Дефолт для Америки не так страшен, как неконтролируемый рост расходов.
Таким образом Стенли Друкенмиллер присоединился к Биллу Гроссу и Джиму Роджерсу. Последний, кстати, тоже является бывшим коллегой Джорджа Сороса и управляет сейчас только своими собственными средствами, которых у него, наверно, не один миллиард. У Стенли Друкенмиллера по оценкам их 3,5 миллиарда долларов.
В последнее время Друкенмиллер практически нигде не выступал, и вот: такие резкие заявления.
A financial crisis is surely going to happen as big or bigger than the one we had in 2008 if we continue to behave the way we're behaving," says Stanley Druckenmiller, the legendary investor and onetime fund manager for George Soros. Is this another warning from Wall Street that Congress must immediately raise the federal debt limit to prevent the end of civilization?
No—Mr. Druckenmiller has heard enough of such "clamor and hyperbole." The grave danger he sees is that politicians might give the government authority to borrow beyond the current limit of $14.3 trillion without any conditions to control spending.
One of the world's most successful money managers, the lanky, sandy-haired Mr. Druckenmiller is so concerned about the government's ability to pay for its future obligations that he's willing to accept a temporary delay in the interest payments he's owed on his U.S. Treasury bonds—if the result is a Washington deal to restrain runaway entitlement costs.
"I think technical default would be horrible," he says from the 24th floor of his midtown Manhattan office, "but I don't think it's going to be the end of the world. It's not going to be catastrophic. What's going to be catastrophic is if we don't solve the real problem," meaning Washington's spending addiction.
Финансовый кризис безусловно случится такой же сильный, как в 2008 году, или даже сильнее , если мы будем вести себя так, как мы себя сейчас ведем.
Друкенмиллер считает, что технический дефолт был бы отвратительным, но это не стало бы концом света. Вот если мы не решим нашу реальную проблему, то это в действительности станет катастрофой.
Mr. Druckenmiller says that markets know the difference between a default in which a country will not repay its debts and a technical default, in which investors may have to wait a short period for a particular interest payment. Under the second scenario, he doubts that investors such as the Chinese government would sell their Treasury debt and take losses on the way out—"because I'll guarantee you people like me will buy it immediately."
Это звучит как бы в поддержку заявления спикера палаты представителей John Boehner, которое прозвучало в понедельник:
Это правда, что позволить Америке объявить дефолт было бы безответственным. Но еще более безответственным было бы увеличить потолок долга без одновременного принятия драматических мер по уменьшению затрат и реформированию бюджетного процесса
Mr. Druckenmiller had already recognized that the government had embarked on a long-term march to financial ruin. So he publicly opposed the hysterical warnings from financial eminences, similar to those we hear today. He recalls that then-Secretary of the Treasury Robert Rubin warned that if the political stand-off forced the government to delay a debt payment, the Treasury bond market would be impaired for 20 years.
"Excuse me? Russia had a real default and two or three years later they had all-time low interest rates," says Mr. Druckenmiller. In the future, he says, "People aren't going to wonder whether 20 years ago we delayed an interest payment for six days. They're going to wonder whether we got our house in order."
Mr. Druckenmiller notes that from the time he started saying that markets would welcome a technical default in exchange for fundamental reform, in September 1995, "the bond market rallied throughout the period of the so-called train wreck . . . and, by the way, continued to rally. Interest rates went down the whole time, past the government-shutdown deadline, and really interest rates never went back up again until the Republicans caved and . . . supposedly the catastrophic problem was solved."
He adds, "I owned [Treasury] bonds and Rubin accused me and Soros of being short them, and that this was some sort of conspiracy. We made a fortune being long bonds during the whole fight. We were advocating a default and we were long bonds. That's kind of putting your money where your mouth is. By the way, I'm long them today."
Друкенмиллер озадачен тем, что очень многие финансовые комментаторы считает неповышение потолка госдолга более серьезной опасностью, чем то, что правительство аккумулирует слишком много долга.
Mr. Druckenmiller is puzzled that so many financial commentators see the possible failure to raise the debt ceiling as more serious than the possibility that the government will accumulate too much debt. "I'm just flabbergasted that we're getting all this commentary about catastrophic consequences, including from the chairman of the Federal Reserve, about this situation but none of these guys bothered to write letters or whatever about the real situation which is we're piling up trillions of dollars of debt."
Первым из поколения бэбибумеров исполнилось 65 в 2010 году, и численность пенсионеров скоро начнет быстро расти. И это еще одна причина, почему этот вопрос нельзя откладывать еще на 16 лет, как поступили в 1995 году.
One reason Mr. Druckenmiller says he spoke up in 1995 was his recognition that the first baby boomers would turn 65 in 2010, so taxpayers would soon have to start supporting a much larger population of retirees. "Well," he says today, "the last time I checked, it's 2011. We don't have another 16 years this time. We're there. I don't know whether the markets give us three years or four years or five years, but we're there. We're not going to be having this conversation in 16 years. We're either going to solve it or we're going to find ourselves being Greece somewhere down the road."
Автор статьи завершает ее словами:
Исходя из трэкрекорда Друкенмиллера, официальные лица Феда и Казначейства тоже не имеют выбора. Они возможно наконец должны попытаться объяснить, почему технический дефолт является кризисом, а безудержное расходование средств – нет.
