Нынешний опрос зафиксировал не просто резкое снижение тонуса общественных настроений, но и тенденцию возвращения к оценкам, характерным для середины 90-х гг. Социальные индикаторы состояния общества опустились на уровень 2000-2002 гг. 62% россиян назвали 2009 год «самым трудным» для России, а это худшие показатели с 1996 г., если не считать кризис 1998 г. (тогда было 82%, то был абсолютный максимум негативных оценок за все постсоветское время; уже в 2000 г. подобных ответов было 38%, а в следующем еще меньше — 23%, в 2007 г. — 20%, но в 2008 г. удельный вес негативных оценок начал опять расти — 46%). Все положительные события у россиян сегодня связаны с семьей и ближайшим кругом друзей и близких, все плохое — с положением дел в стране. Люди замыкаются в семейном кругу, возникают множественные агломерации отдельных крошечных сообществ (что-то вроде колоний полипов), не могущих повлиять на политику властей. Хотя ситуацию в своей семье россияне, как водится, оценивают несколько лучше, чем в стране в целом, но и в этом случае негативные оценки выносятся ненамного реже, чем в 1998 г. Более половины опрошенных (55%) заявили, что в закончившемся году у них не было ничего хорошего или что «хорошо уже то, что не случилось ничего плохого». В общественном сознании опять исчезли представления о том, куда движется страна (86% опрошенных не имеют об этом никакого понятия, более 70% полагают, что у правительства нет продуманной экономической программы выхода из кризиса). 62% россиян говорят, что их горизонт времени не выходит за пределы нескольких недель или месяцев. Рассыпается и единство представлений о том, что происходит в стране: 11% говорят, что идет становление авторитарного режима, 42% видят в усилиях власти лишь попытки наведения порядка, 19% — нарастание анархии и беспорядка, 9% — формирование демократии, 20% — уходят от ответа или отказываются дать однозначную характеристику сегодняшнему положению дел в стране. Ясно, что нужна демократия (так считают 57%, против нее гораздо меньшее число россиян — 23%), но для нее нужно укрепление гражданского общества, свобод и защиты прав человека, нужна оппозиция президенту и правительству (этот момент подчеркивают даже 71%), но она слаба и дискредитирована.
Список основных событий 2009 г., названных опрошенными, носит почти исключительно негативный и драматический характер: первое место занимает пожар в пермском ночном клубе (49%), далее — катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС (45%), экономический кризис и снижение производства в России (39%), подрыв «Невского экспресса» (32%), эпидемия свиного гриппа (28%), избрание нового патриарха (28%), газовый конфликт между Россией и Украиной (23%) и т. п. Негативный фон восприятия происходящего возник, естественно, вопреки воле кремлевских дирижеров как последствие ограничения общественных дискуссий, благодаря которым обычно и происходит рационализация текущих событий и процессов, их понимание массами. Если нет доверительных источников информации, то начинают действовать неформальные каналы распространения информации и выработки общих оценок. Для оживающих в таких случаях резервных механизмов общественного мнения точка отсчета для оценки настоящего — это «несчастье». Настоящее — это «выживание», а значит, ключевым становится соотнесение нынешнего положения с уровнем потерь, а не приобретений, с угрозами, а не достижениями.
Еще более рутинным оказался список кандидатов на титул «человека года». Здесь вот уже 10 лет первое место занимает Владимир Путин, второе (на протяжении последних четырех лет) — Дмитрий Медведев. В 2007 г. Путина в таком качестве назвали 56%, в 2008 г. — 40%, в 2009 г. — 37%. Отчасти это можно объяснить тем, что часть славы отбирает второй номер: в 2006-2007 гг. Медведева в этом списке упоминали всего 6-8%, в 2008-м, инаугурационном, году — 27%, в уходящем 2009-м — 29%, но это лишь одно из возможных объяснений. Более важным представляется действие позиционного эффекта: место красит человека. Должность наделяет до того безвестную персону своего рода харизмой, усиленной пропагандой. Такой ореол власти присущ всем автократическим режимам и традиционным патримониальным ведомственным структурам (более всего он проявляется в архаических общественных институтах, например в церкви — как католической, так и православной).
Рядом с Путиным и Медведевым не могут возникнуть сопоставимые по популярности фигуры. Лишь третьи и последующие позиции несколько меняются на протяжении времени: в 2006 г. здесь назывались Сергей Иванов (7%), Владимир Жириновский, Сергей Шойгу, Александр Лукашенко (соответственно 5%, 4% и 2%); в 2007-м — почти те же, но в чуть ином порядке, в 2008-м — третьим и пятым были умершие Алексий II (8%) и Александр Солженицын (3%), а между ними — Жириновский, Билан, Барак Обама, Шойгу, Андрей Аршавин (3-1%); в 2009-м — третье место занял Обама (7%), а далее по списку: Шойгу — 4%, Зюганов, Жириновский, патриарх Кирилл, Майкл Джексон, Лукашенко — по 3-2%.
Такая конструкция общественного доверия (только первым лицам при отсутствии сколько-нибудь значимых альтернативных фигур или политиков второго-третьего ряда), а также выраженное недоверие ко всем институтам, кроме «национальных лидеров», церкви и армии, указывает на неразвитость институциональной системы или ее неадекватность запросам общества.
Тем не менее в отличие от переломной ситуации 1998 г. в обществе сохраняется запас надежд на то, что сложившееся в 2000-е гг. положение вещей может восстановиться в скором времени и все будет, как было при Путине. За время нефтяного благополучия население отчасти успокоилось, отчасти кое-что поднакопило, что психологически позволяет людям не столь драматически смотреть в будущее, как это было в 90-е гг. Но эти надежды на будущее имеют довольно иррациональный характер — близко к русскому «авось», они не связаны с верой правительству (31% опрошенных полагает, что оно справится с кризисом, 24% — что нет, хотя основная масса, 45%, затрудняются с ответом). Заявления президента о необходимости ускорить модернизацию страны встречаются с явным сомнением. (Большее внимание вызвала «прямая линия» с премьером, в ходе которой, как и ожидалось, сделаны конкретные подарки и заверения.) Старшее поколение уже не раз слышало подобные речи. Большая часть населения воспринимает их с сочувствием, но не верит в способность государства осуществить задачи такого рода. Даже если найдутся деньги на необходимые программы преобразования, то, по мнению большей части опрошенных (44%), эти средства будут растрачены без всякого толку или просто разворованы (так полагают 22% россиян; в эффективность их использования верят лишь 21%), поскольку у президента нет дееспособного аппарата или механизма для проведения соответствующей политики.
Внимание! Уважаемые посетители сайта mfd.ru, предупреждаем вас о следующем: ОАО Московская Биржа (далее – Биржа) является источником и обладателем всей или части указанной на настоящей странице Биржевой информации. Вы не имеете права без письменного согласия Биржи осуществлять дальнейшее распространение или предоставление Биржевой информации третьим лицам в любом виде и любыми средствами, её трансляцию, демонстрацию или предоставление доступа к такой информации, а также её использование в игровых, учебных и иных системах, предусматривающих предоставление и/или распространение Биржевой информации. Вы также не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию для создания Модифицированной информации предназначенной для дальнейшего предоставления третьим лицам или публичного распространения. Кроме того, вы не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию в своих Non-display системах.
