Есть чистый алюминий и грязный алюминий. Кто-нибудь может сказать разницу?
En+ Group, которая производит свой алюминий с меньшим количеством выбросов, чем китайские конкуренты, хочет создать рынок для низкоуглеродистого металла
Гидроэлектростанции таких электростанций, как Красноярская в Сибири, используются для производства алюминия с одной пятой выбросов угольных алюминиевых заводов в Китае.
Окт. 7, 2020 11: 19 утра по восточному времени
Что, если вы можете сделать что-то с меньшим количеством выбросов парниковых газов, чем ваши конкуренты, но не получите никакой финансовой выгоды? Это бизнес-проблема, которую пытается решить Грегори Баркер.
Г-н Баркер является исполнительным председателем En+ Group PLC, крупнейшего в мире производителя алюминия за пределами Китая. Он использует гидроэлектроэнергию для питания плавильных заводов в Сибири, которые производят алюминий с одной пятой выбросов конкурентов в Китае, сжигающих уголь.
But...
There’s Clean Aluminum and Dirty Aluminum. Can Anyone Tell the Difference? En+ Group, which makes its aluminum with fewer emissions than Chinese rivals, wants to create a market for low-carbon metal
By Russell Gold Oct. 7, 2020 11:19 am ET
What if you can make something with fewer greenhouse-gas emissions than your competitors, but get no financial benefit? It’s a business problem Gregory Barker is trying to solve.
Mr. Barker is the executive chairman of En+ Group PLC, the world’s largest aluminum maker outside China. It uses hydroelectricity to power smelters in Siberia that make aluminum with one-fifth the emissions of rivals in China burning coal.
But there’s no market for low-carbon aluminum, and the provenance of metal is hard to promote. Even when you can certify aluminum is low-carbon, there is no premium for it.
This highlights the challenge of decarbonizing metals manufacturing and other heavy industries, which contribute an estimated 26% of global greenhouse-gas emissions, according to the International Energy Agency. Aluminum smelting, alongside cement, iron, chemicals and steel manufacturing, are all major greenhouse-gas contributors.
Mr. Barker, who served as U.K. minister of energy and climate change under former Prime Minister David Cameron, wants to help change this by creating a new globally traded commodity: low-carbon aluminum. Progress has been slow.
Aluminum “is a very conservative industry and I think a number of people don’t want to move until they absolutely have to,” he said. “Exactly how this new asset class emerges is difficult to predict accurately, but there is clearly demand there.”
By most accounts, aluminum has a growing role to play in the emerging lower-carbon economy. Aluminum makes up about 8% of solar panels, by weight, and it is also used to make automobiles lighter and more fuel efficient. Consumer goods sold in aluminum packaging can be recycled.
But finding out the carbon-intensity of a ton of aluminum, whether it was made by burning coal or harnessing rivers, can be very difficult. So far, the bulk of the global aluminum market is more motivated by price than by emissions or other climate considerations.
Mr. Barker is pushing the London Metal Exchange, the world’s largest futures market for trading metals contracts, to create a new contract for low-carbon aluminum. In August, the exchange said it was developing a system to allow aluminum sellers on the spot market to provide, on a voluntary basis, information about carbon and other sustainability measures. It would be “an online marketplace providing price discovery and trading of sustainably sourced metal, starting with aluminum,” LME spokeswoman Miriam Heywood said.
Mr. Barker calls that insufficient. He wants mandatory carbon disclosures applied to the futures market, where 98% of aluminum contracts on the London Metal Exchange are traded. No other group has publicly supported Mr. Barker’s calls for broad changes.
Interest in low-carbon aluminum is “increasing exponentially,” said Jorge Vazquez, managing director of Harbor Aluminum, a market intelligence firm based in Austin, Texas.
That hasn’t translated into higher prices yet. “The premium is zero,” Mr. Vazquez said. Though he expects a premium of up to a 1% might emerge next year, that is likely too small to cause any market realignment, he added.
Currently, it is impossible for most purchasers of aluminum to even know whether their base metal comes from a coal-fired or a hydroelectric smelter.
“If I’m a window-frame maker and I go and buy a bunch of aluminum, no one can tell me what the embedded amount of carbon is,” said David Dye, a professor of metallurgy at Imperial College in London. “The industry is not set up to do it yet.”
Some aluminum companies, including En+ and Alcoa Corp. , offer specialty aluminums they certify to be low carbon, but these remain relatively niche products. Alcoa’s chief commercial officer, Tim Reyes, said he believes consumer appetite will grow.
“At this point we’re optimistic that it will become of greater importance to our customers and our customers’ customers,” Mr. Reyes said.
Some large purchasers that want to be able to market their products as low carbon can arrange to get it from low-carbon smelters. Apple Inc., for instance, said it gives priority to purchasing aluminum smelted using hydroelectricity and using recycled aluminum scrap to cut its carbon footprint.
Still, most aluminum is traded without any consideration of its greenhouse-gas footprint. More than half of the global supply comes from China, where almost all manufacturers burn coal to power the smelters that make the metal, according to data from the International Aluminium Institute, a global trade group based in London.
Last year, Chinese aluminum smelters used more electricity than the U.K. used to run its entire economy. China’s smelters burn more coal than all but three countries: India, the U.S. and China itself.
En+ didn’t set out to build low-carbon aluminum manufacturing. That was happenstance. Through Rusal Ltd. , the company owns four massive dams on rivers that drain Lake Baikal. The dams, and the aluminum smelters built to soak up the enormous amount of excess hydroelectricity, were built in the Soviet era, and ended up owned by Oleg Deripaska, a Russian oligarch who turned Rusal into a global aluminum giant.
The U.S. government-imposed sanctions on Rusal in April 2018 in retribution for Russia’s alleged meddling in the 2016 U.S. presidential election. Sanctions were lifted last year, after Mr. Deripaska agreed to surrender his majority ownership of the company. En+’s board was revamped to include a majority of independent directors, including Mr. Barker.
Mr. Barker said he is trying to leverage En+’s position as the world’s leading low-carbon manufacturer to attract investors and strengthen the company’s bottom line. En+ reported a $1.3 billion profit last year, on revenue of $11.8 billion. Its net income was down 30%, mainly because of lower global aluminum prices.
“We are determined to be a winner,” said Mr. Barker. “If you are a producer of aluminum and you can’t find another way to generate the power you need to smelt your aluminum, other than by using coal, then you have no long-term future. It might be unfair, but that is life.”
Норникель объявит промежуточные дивиденды в 3,6%, будет платить 60% EBITDA как минимум до 2023г - BofA
Москва. 8 октября. ИНТЕРФАКС - "Норильский никель" (MOEX: GMKN) объявит в этом году промежуточные выплаты в размере не менее 30% от годовых, дивидендная доходность составит около 3,6%, ожидает Bank of America (BofA).
"Насколько мы понимаем, акционерное соглашение "Норильского никеля" предусматривает как минимум один промежуточный дивиденд за год, который должен составлять не менее 30% от ожидаемых годовых дивидендов", - пишет BofA. Размер дивиденда может составить $0,9 на GDR.
По оценке BofA, ключевой для расчета размера выплат показатель net debt/EBITDA будет оставаться ниже 1,8x до 2023 г, что позволит "Норникелю" распределять максимальные 60% от годовой EBITDA.
В этом прогнозе BofA исходит из того, что текущее акционерное соглашение, частью которого является дивидендная политика, будет продлено после истечения срока его действия в конце 2022 г.
Допустимый уровень долга объясняется в том числе тем, что дополнительные капвложения "Норникеля" довольно умеренные, считает BofA. "Норникель", средний годовой уровень capex которого составляет $2 млрд, объявил ранее о дополнительных расходах на промышленную безопасность и модернизацию энергетической инфраструктуры в размере 100 млрд рублей в 2020-24 гг. Это всего 9% от общих предполагаемых капвложений за период, отмечает BofA, что довольно умеренно и должно снизить опасения инвесторов относительно возможного сокращения дивидендов после аварии в Норильске.
Тот факт, что "Норникель" пока не объявил промежуточные дивиденды, хотя в предыдущие годы делал это почти сразу после публикации итогов I полугодия по МСФО, объясняет слабую динамику акций компании в течение прошлых двух месяцев, полагает BofA, так как инвесторы засомневались в стабильность щедрых дивидендных выплат после аварии.
BofA также отмечает возможность снижения размера ущерба в результате аварии, который Росприроднадзор оценил в 148 млрд рублей.
"Интеррос" Владимира Потанина сейчас владеет около 34% акций "Норникеля". "РусАл" (MOEX: RUAL) контролирует 27,8%. Доля Crispian Романа Абрамовича и Александра Абрамова - 4,2% акций.
"Норникель" с 2015 года выплатил около $14,7 млрд дивидендов, перечисляя акционерам около 60% EBITDA за год.
Еще до аварии глава "Норникеля" и "Интерроса" Владимир Потанин предлагал партнеру по акционерному соглашению "РусАлу" перенести выплаты дивидендов в 2020 году и создать резервы в связи с возможностью непредсказуемого падения спроса на металлы из-за коронавируса. "РусАл", без согласия которого такие меры невозможны, заблокировал идею.
Если завтра война, если завтра в поход. Будь сегодня к походу готов!
Такие слова были написаны Лебедевым-Кумачом в 1937 году к советскому пропагандистскому фильму с аналогичным названием. СССР действительно готовился к войне, но все равно в июне 1941 года, он оказалась не готов, и только неимоверная мобилизация всего советского народа во главе с действующим руководством, смогла остановить врага у Москвы, и затем начать тяжелейший путь к победе.
Эти слова из советской песни мы дали в заголовок к этому посту не просто так. Мы хотели провести параллели с сегодняшним временем.
Несмотря на успехи нашей оборонной промышленности в производстве новейших систем вооружения, типа «Цирконов», «Авангардов» и «Буревестников», сегодняшняя Россия готова к предстоящей войне оружия хуже, чем СССР в 1940 году.
Да. Сейчас российская армия имеет наивысшую боеготовность за весь послесоветский период своего существования. Но, победа в войне — это не только успешные действия армии и флота на фронтах, но и успешная и самоотверженная работа на предприятиях тыла.
А вот с тылом у нас как раз полная катастрофа. Помимо потери компетенций во многих отраслях экономики и разрушения базовых предприятий для производства станочного парка, мы кроме всего прочего продолжаем терять контроль за целыми отраслями экономики.
У кого сейчас в руках находятся алюминиевая отрасль России и гидроэнергетика восточной Сибири? Судя по открытой отчетности, этот контроль сейчас находится у компании En+ Group, которая управляет девятью российскими алюминиевыми заводами и четырьмя крупнейшими сибирскими ГЭС. Но контроль над самой Управляющей компанией «En+ Group» осуществляется представителями управления по контролю за иностранными активами Минфина США. Из 12 членов Совета директоров «En+ Group», 8 членов назначаются Минфином США, а Председателем совета директоров является британский подданный лорд Грегори Баркер.
Сейчас американцы пытаются дожать Дерипаску санкциями, чтобы кроме оперативного контроля за его российскими активами, получить еще полный контроль за управляющей компанией, изменив соотношение долей акционеров в пользу институциальных инвесторов, представляющих интересы Минфина США.
Судя по последним новостям из «Группы ГАЗ» (российский актив Дерипаски), о которых писали коллеги из Телестрим, и депутат Госдумы Вячеслав Лысаков в своем канале ДУМаем, американцы близки к этой цели.
Полный переход почти всей алюминиевой отрасли России и львиной доли гидроэнергетики Сибири под контроль американцев, все ближе подводит Кремль к тяжелому выбору. Либо мы проводим национализацию активов сырьевых секторов экономики, либо продолжаем смотреть, как контроль за крупнейшими энергетическими и сырьевыми активами, продолжает переходить в руки наших глобальных противников. Первая попытка была предпринята Хдорковским, и закончилась для него тюремным сроком, и завуалированной национализацией Юкоса. Но, учитывая ошибки с Юкосом, России не стоит наступать на те же грабли. Национализация должна быть проведена на основании новых законов, которые уже можно принимать в следствии внесения поправок в Конституцию. Но, национализация возможна только если Кремль решиться пересмотреть итоги приватизации и залоговых аукционов. А это уже будет означать, что мы будем жить уже совершенно в другой России.
Для справки, En+ Group управляет в России следующими активами. Алюминиевые комбинаты и заводы: Красноярский, Братский, Богучанский, Иркутский, Саяногорский, Новокузнецкий, Хакасский, Волгоградский, Кандалакшский. ГЭС: Красноярская, Братская, Усть-Илимская, Иркутская. Прибавить к этому восемь ТЭЦ и крупный пакет акций Норникеля.
Exclusive: China's aluminium output rose 7.68% YoY to 3.11 million mt in September, alumina output stood at 5.91 million mt
Oct 13,2020 11:47
SHANGHAI, Oct 13 (SMM)—China’s primary aluminium output rose 7.68% year on year to 3.11 million mt in September (30 production days), showed an SMM survey. As of the end of September, there was 38.16 million mt among 43.28 million mt per year of existing primary aluminium capacity in operation, while operating rates across Chinese primary aluminium producers stood at 88.2%. With new capacities in Yunnan and Inner Mongolia coming online, the daily average primary aluminium output rose 900 mt from August to 103,800 mt in September.
During the first nine months of 2020, China’s primary aluminium increased 3.68% year on year to 27.43 million mt, while consumption rose 4.81% to 28.15 million mt. Social inventories of primary aluminium shrank 165,000 mt amid strengthened demand.
SMM expects China’s primary aluminium output to stand at 3.24 million mt in October, up 8.18% year on year, as output at Yunnan and Inner Mongolia smelters is likely to continue to rise.
China’s alumina output stood at 5.91 million mt in September. This included 5.7 million mt of metallurgical-grade alumina, with the daily output up 2.29% on the month and 5.56% on the year to 189,900 mt. Output of metallurgical-grade alumina over the first nine months of the year totalled 49.79 million mt, 4.22% lower on a year-on-year basis. The release of new capacities in southwest China and stable operating rates at northern plants accounted for the slight increase in China’s daily average alumina output.
As of early October, the operating capacity of metallurgical-grade alumina stood at 68.65 million mt/year. SMM sees output of metallurgical-grade alumina at 5.94 million mt in October (31 days), with the daily output rising to 191,500 mt.
Внимание! Уважаемые посетители сайта mfd.ru, предупреждаем вас о следующем: ОАО Московская Биржа (далее – Биржа) является источником и обладателем всей или части указанной на настоящей странице Биржевой информации. Вы не имеете права без письменного согласия Биржи осуществлять дальнейшее распространение или предоставление Биржевой информации третьим лицам в любом виде и любыми средствами, её трансляцию, демонстрацию или предоставление доступа к такой информации, а также её использование в игровых, учебных и иных системах, предусматривающих предоставление и/или распространение Биржевой информации. Вы также не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию для создания Модифицированной информации предназначенной для дальнейшего предоставления третьим лицам или публичного распространения. Кроме того, вы не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию в своих Non-display системах.
