Коллеги из компании «Юнисервис Капитал» подготовили аналитический обзор, посвящённый рынку стальных дверей, и поделились с нами.

Рынок стальных дверей далеко не investor-friendly: отсутствие публичных компаний этой отрасли (лишь только появившийся эмитент облигаций ООО «Феррони»), отсутствие публично доступной аналитики, статистики, существенных новостей об отрасли. Но кое-что нам все-таки удалось найти и проанализировать.

Данные о производстве дверей публикует Росстат, но не в чистом виде «стальные двери», а вместе с алюминиевыми окнами, дверными рамами и порогами и только в тоннах.

Согласно графику, производство данных групп товаров росло в России в среднем на 11,6% (CAGR) в период с 2010 по 2020 гг. с более сильным ростом в 2019 и 2020 гг. после 2012 г. В 2021 г. рост заметно ускорился. За 5 мес. 2021 года прирост составил 36,4%.

Уточнить эти данные нам позволила статистика BusinesStat о продажах стальных дверей в РФ в млн шт.

Объем продаж рос в среднем на 1,5% в год (CAGR), кроме 2018 г. — повлияло снижение объема ввода жилья. Данный рост значительно скромнее, чем по данным Росстата.

В 2020 г. рост продаж составил 8,6%. Это связано с частичным перетоком средств из пострадавших от COVID-ограничений отраслей: общественного питания, туризма, досуговых организаций в другие отрасли, в том числе, в ремонт квартир и домов для улучшения жилищных условий, т. к. люди стали больше времени проводить дома на удаленной работе. Вместе с этим программа льготной ипотеки стимулировала строительный рынок. Таким образом, пандемия сразу воздействовала на ключевых потребителей стальных дверей — физических лиц и строительные организации. Также отметим, что рынок стальных дверей сезонный — пик спроса приходится на летний период и начало осени.

Импорт. Экспорт. Внутренне производство.

Вернемся к статистике Росстата. В 2020 г. было произведено 246 тыс. тонн дверей, окон и т. д. Из них 40,9 тыс. тонн было экспортировано и примерно столько же (40,6 тыс. тонн) было импортировано. Тенденция на рынке следующая: сокращение импорта на фоне роста внутреннего производства. В 2020 г. экспорт данной продукции превысил импорт. Основная причина — это совершенствование российских производств, которые могут конкурировать с дверьми из Китая по цене и качеству.

Структура рынка по итогам 2020 г. выглядела так: около 84% занимали российские производители, оставшиеся 16% — импортные двери.

За период с января по май 2021 г. доля российских производителей выросла до 89%, а импорт сократился до 11% соответственно.

В Россию более 90% дверей поступает из Китая и Белоруссии. Доля европейских стран незначительна. Российские производители экспортируют продукцию в основном в страны СНГ. Крупнейший покупатель — Казахстан.

Как мы писали ранее, данная отрасль непублична, лишь с одним недавно вышедшим на биржу игроком (с облигационным займом, что не предполагает высокую степень раскрытия).

Популярные марки и потребительские предпочтения

Исходя из этого мы можем сказать, что российские производители постепенно отвоевывают себе этот рынок, вытесняя импорт. Наиболее продаваемые марки в России выпускаются заводами «Феррони» (Isoterma, GARDA, Троя, Dominanta и др.); «Аргус» (Люкс-Про, Белый Медведь и др.), Торекс (Delta, Super OMEGA, Ultimatum, Snegir и др.).

Учитывая неоднократно упомянутую в СМИ динамику доходов населения, в России наибольшим спросом пользуются двери в низком/среднем ценовом сегменте до 15-20 тыс. руб., где сосредоточена наибольшая конкуренция с китайскими производителями. Импортозамещение в данной категории стало возможным по мере повышения качества российских дверей при сохранении невысокой стоимости (в российских дверях используется более толстый металл, замки с высокой степенью секретности, использование более качественных наполнителей: пенопропилен, минеральная вата и др. вместо гофрокартона, популярного в китайских дверях.)

Топ производителей на рынке

Рынок дверей умеренно концентрирован с одним явным лидером в отрасли — ГК «Феррони». По разным оценкам доля группы на рынке составляет от 20 до 30%. Доля второго и последующих игроков на рынке не превышает 10%. Для нашего обзора мы выделили 5 крупнейших производственных компаний (без учета торговых домов) на рынке:

Как мы писали ранее, данная отрасль непублична, лишь с одним недавно вышедшим на биржу игроком (с облигационным займом, что не предполагает высокую степень раскрытия).

На что обратить внимание при анализе

Отталкиваясь от доступной информации, можно сказать, что производство дверей относительно небольшая отрасль, где представлена самая крупная компания с выручкой 11-12 млрд руб. и 5 компаний с выручкой от 1 до 10 млрд руб. Из этого может вытекать ряд сложностей при анализе компаний и дополнительных рисков, характерных для таких информационно закрытых отраслей: отсутствие публично доступной консолидации с аудиторским заключением, непрозрачная юридическая структура, зависимость от способностей и амбиций собственника (как правило, одного) при отсутствии совета директоров, использование налоговых оптимизаций, низкое качество учета в т. ч. бухгалтерского (отсутствие или «недосоздание» резервов по сомнительным долгам, отсутствие списаний потенциально невозвратных фин. вложений). Расскажем про некоторые аспекты чуть подробнее:

• Динамика выручки и возможности роста. Согласно BusinesStat, среднегодовой рост продаж стальных дверей составляет 1,5% в год. Российские производители вытесняют импортеров и наращивают экспорт — есть подозрение, что российский рынок дверей насыщен или близок к насыщению из-за медленных темпов роста строительной отрасли. В этой ситуации для бизнеса остается как минимум 2 точки роста: цены и экспорт (и их комбинация). Если инфляция и эффекты от роста или падения цен на металл влияют в целом на весь рынок, то экспорт — прерогатива крупных производств → это можно расценивать, как усиление концентрации отрасли на крупных игроках с серийным массовым производством, которые могут в короткие сроки наращивать экспорт продукции.

• Отношения с поставщиками и покупателями. В нашем случае основное сырье для дверей — это сталь. Производители дверей могут закупать сталь у трейдеров и напрямую у производителей (ММК, Северсталь). Трейдеры могут предоставлять отсрочку крупным клиентам до 1 месяца, ММК и Северсталь также могут дать отсрочку до месяца, но уже под банковскую гарантию. Мы полагаем, что нормальный период возврата кредиторской задолженности производителя дверей до 30-50 дней. Если период оборота КЗ значительно выше 50 дней, то это повод для вопросов, как компании удалось получить такие условия от поставщиков, есть ли там внутригрупповые поставки или займы в составе КЗ? Клиенты, они же могут быть и дебиторами — это DIY-сети, строительные компании, мелкие оптовики, реже физические лица (не все производители продают напрямую в розницу двери). Работа с DIY-сетями предполагает длительные отсрочки платежа. Работа со строительными компаниями может носить контрактный характер с фиксацией цен и постепенной оплатой (но с возможным авансом). Мы полагаем, что удовлетворительный период возврата дебиторской задолженности может быть до 60-70 дней. Если период превышает 100 дней — повод для детального анализа (создаются ли резервы по сомнительным долгам, списывается ли просроченная задолженность, в т. ч. внутригрупповая) → все это напрямую влияет на рентабельность бизнеса и его капитал.

• Долговая нагрузка. Как мы писали ранее, российские производители постепенно вытесняют иностранную продукцию, улучшая качество собственной. Это возможно за счет инвестиций и модернизации производства. Нередко производители покупают оборудование в лизинг, когда техника остается на балансе лизингодателя (лизинговой компании). В РСБУ этого лизинга не будет, но платежи будут учтены в расходной части формы № 2. Балансовый лизинг часто могут отнести в кредиторскую задолженность, а не в прочие долгосрочные обязательства в балансе (в балансе с НДС, т. е. для корректного понимания объема долга лизинг также стоит очистить от НДС). Также распространены поручительства операционных компаний за другие предприятия, состоящие в группе и за ее периметром (за другие бизнесы собственника, например) → реальная долговая нагрузка может быть существенно выше.

Перспективы рынка

По итогам 2021 г. ожидается рост введенного жилья на 3-4% (85-86 млн кв. м), что положительно сказывается на рынке дверей — возможно сохранение роста рынка на уровне 2020 г. (+7-9%).

При этом, участники строительного рынка отмечают снижение текущего строительства (т. е. дома, которые в настоящий момент только строятся и будут сданы через ~1-3 года). Объем текущего строительства в городах снизился с 92,4 млн кв. м (ноябрь 2020 г.) до 90,4 млн кв. м (ноябрь 2021 г.) / −2,2%. По данным Национального объединения строителей (НОСТРОЙ), по сравнению с осенью 2019 года данный показатель упал на −17% . Причины отрицательной динамики кроются в несоответствии возможностей покупателей и желаний застройщиков, проблемах с проектным финансированием, отсутствии свободной земли. Если 2021 год покажет рост ввода жилья, то в 2022-м может произойти сокращение из-за снижения платежеспособного спроса, начавшееся во 2 половине 2021 г. по причине роста цен на жилье и изменений в условиях льготной ипотеки. Стоит учесть и программу реновации, которая также поддерживает спрос на стройматериалы, и двери, в том числе.

Однако, согласно национальному проекту «Жилье и городская среда» к 2024 г. планируется достичь 90 млн кв. м ввода жилья, что потребует большей стимуляции ИЖС. Таким образом, мы полагаем, что 2021 год будет удачным для производителей дверей, 2022 — спорный из-за проблем на внутреннем рынке. Ожидаем дальнейший рост экспорта дверей, как одного из самых существенных каналов для роста.

За 9 месяцев 2021 года холдингу «Голдман Групп» удалось ощутимо вырасти по ключевым финансовым метрикам как за счет естественного роста, так и за счет благоприятной ценовой конъюнктуры. При этом себестоимость производства росла опережающими темпами, что было характерно для всей отрасли АПК, сдерживая маржинальность продаж.

Выручка холдинга за 9 месяцев 2021 года выросла на 57% до 3 653 млн рублей. Наибольший объем добавленной стоимости создается в мясном сегменте, где выручка увеличилась на 63% до 2 961 млн рублей. Выручка в нефтетрейдинговом и зерновом сегментах выросла на 22% и 63% до 959 млн и 299 млн рублей соответственно.

Себестоимость продаж выросла на 62%, из которых 53,5% пришлось на рост материальных затрат, 5,1% на амортизацию и по 1,7% на оплату труда и прочие затраты. В мясном сегменте себестоимость выросла на 64%, в зерновом — на 84% и в нефтетрейдинговом — на 22%.

Валовая прибыль в отчетном периоде выросла на 52% до 1 215 млн рублей. Маржинальность составила 33,3% против 34,4% в аналогичном периоде прошлого года.

Рост коммерческих и административных расходов оказался умеренным, что позволило подержать маржинальность по операционной прибыли на уровне 26,6% против 25,8% в прошлом году.

По показателю EBITDA за три квартала 2021 г. компании удалось заработать почти столько же, сколько за весь 2020 год. За 9 месяцев EBITDA выросла на 46% до 986 млн рублей. При этом маржинальность EBITDA сократилась с 29,1% до 27%.

Чистая прибыль выросла на 80% до 539,6 млн рублей. Рентабельность по прибыли выросла с 12,8% до 14,8%.

По ключевым кредитным метрикам профиль компании улучшился. С начала года долгосрочные кредиты и займы выросли на 1,242 млрд рублей (+56%), но рост нераспределенной прибыли позволил удержать долю собственного капитала в активах свыше 70%.

Высокая доля ликвидных активов в балансе располагает к хорошей оценке ликвидности. Коэффициенты текущей и быстрой ликвидности в отчетном периоде увеличились и составили 3,4х и 0,6х против 2,6х и 0,4х в начале года. Покрытие процентных платежей EBITDA за 9 месяцев увеличилось до 3,2х против 2,1х год назад.

Соотношение Чистый долг/ EBITDA за последние 12 месяцев выросло и составило 2,9х против 2,7х в начале года. Около 89% совокупного долга приходится на долгосрочные займы, из которых около 75% (2 578 млн рублей) представлено облигационными выпусками с погашением в 2023–2026 годах.

График погашения выглядит комфортным для обслуживания. Процентная ставка по бумагам с погашением в 2023–2024 годах находится в диапазоне 13,5–14,5%. Для целей рефинансирования стоимость заимствований на долговом рынке к моменту погашения может оказаться примерно такой же, что ограничивает возможный негативный эффект от ожидаемого ужесточения денежно-кредитных условий в среднесрочном периоде.

ТФН не так давно дебютировал на публичном долговом рынке, при этом его политику прозрачности многим эмитентам можно поставить в пример: еще до размещения отчетность по МСФО, кредитный рейтинг на уровне BB от АКРА были не планируемыми, а вполне реальными. Не изменяет своей стратегии ТФН и после размещения: топ-менеджеры компании серьезно относятся к взаимоотношениям с инвесторами, понимая, что размещение — это только начало работы, и, если ты на рынке надолго, нужно поддерживать постоянный открытый диалог с его участниками. Мы поговорили с финансовым директором компании Дмитрием Дикаревым и узнали, как продажа автосигнализаций в середине 90-х превратилась в высоко диверсифицированный многомиллиардный бизнес.

— Как создавалась и развивалась компания? Расскажите, пожалуйста, немного об истории создания и людях, которые за этим стоят.

—У компании два собственника, физических лица, которые основали ее еще в 1995 году. Все начиналось с торговли автомобильными сигнализациями. В 1998-1999 годах партнеры предложили им заняться торговлей сотовыми телефонами. Мобильная связь тогда только начала становиться доступной для широких слоев населения. До этого она была исключительно премиальной услугой, доступной людям только обеспеченным. Но этой волне учредители ТФН вошли в новую для себя отрасль. Сначала прямых контрактов с производителями не было, шла наработка клиентской базы. Они появились в начале 2000-х. ТФН тогда стал официальным дистрибьютором таких брендов, как Siemens, Ericsson и Samsung. Емкость рынка телефонов была и есть существенно больше, чем рынка автосигнализаций, поэтому это бизнес-направление стало основным.

При этом направление автосигнализаций тоже продолжало развиваться. Началась разработка собственного бренда: появилась сигнализация Scher-Khan. Сейчас компания входит в тройку лидеров российского рынка автосигнализаций.

Направление оптики появилось 5 лет назад в рамках диверсификации товарного портфеля. Началось все с того, что партнеры предложили нам заниматься дистрибуцией. Изучив товар и этот рынок, мы решили его освоить. Объемы здесь меньше, но маржинальность больше, поэтому планируем развивать и дальше это направление. Мы прекрасно понимаем, что оптика по объему продаж никогда не достигнет уровня телефонов, но мы к этому и не стремимся — это просто существенный дополнительный источник доходов.

Аксессуарное направление развивалось как производное от телефонов — чехлы, зарядные устройства, провода, наушники. Сейчас у нас отдельно выделена широкопрофильная дистрибуция, где не только мобильные телефоны, но и бытовая техника, телевизоры, шлемы и оборудование виртуальной реальности. Подписан контракт с компанией Sony: в ближайшем времени начнем заниматься акустическими системами.

Сейчас, оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать, что компания выбрала верный курс развития. Пандемия показала, что ТФН устойчив по отношению к внешним угрозам.

После локдауна на рынке остались далеко не все, например, кто-то вынужден был уйти из-за нехватки в достаточном объеме оборотного капитала, который необходим, чтобы выдержать периоды, когда банки делают паузы в кредитовании, проявляют осторожность в оценке заемщиков-импортеров. Кто оказался готов к кризисным явлениям, тот остался на рынке — мы как раз среди них.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее о контракте, который вы упомянули: с фирмой SONY. Как вы планируете развивать сотрудничество с одной из крупнейших японских электронных корпораций?

— Да, это очень известный бренд с историей. Мы будем заниматься автомобильной акустикой, постепенно будем расширять ассортимент: появится домашняя акустика, телевизоры. На этот год мы не закладываем большой объем —прежде нужно выстроить стратегию продаж. Это для нас новый бренд и товар. Мы предпочитаем совершать только взвешенные и обдуманные шаги, о первых результатах можно будет говорить к концу года.

—А есть ли у вас эксклюзивное дистрибьюторское соглашение на территории России по какому-либо бренду?

— Как правило, известные бренды не работают только с одним дистрибьютором — они ведь тоже диверсифицируют свои риски. У кого-то из производителей политика — два дистрибьютора, у кого-то — три. Допустим, Samsung с крупными сетями работает напрямую, а с региональным сегментом — через двух дистрибьюторов, один из которых — мы. Для них ТФН — агрегатор мелких контрагентов со всей территории страны, как раз мы контролируем процесс работы с ними, в частности возврат дебиторской задолженности. Понятно, что самому производителю этим заниматься сложно при таком количестве розничных продавцов.

— Диверсификация продуктовой матрицы помогает вам, в том числе, избежать рисков очередного экономического кризиса?

— Да, но дело не только в этом. У нас в разных товарных группах — разная сезонность. Несезон в одной компенсируется сезоном в другой —это раз. Избежание зависимости от одного товара — это два. Зависимости от одного поставщика — это три. Чем больше диверсифицирован портфель, тем компания устойчивее, тем она лучше готова к внешним и внутренним колебаниям. Задача диверсификации — создавать устойчивость бизнеса.

— Вы диверсифицируете направления деятельности, производителей, товарные категории... Стремитесь избежать риска зависимости?

Дело не только в этом, помимо того, что мы минимизируем наши риски, мы идем от интересов наших клиентов, а значит это еще и вопрос экономической эффективности. Наш клиент — это розница, через которую осуществляются продажи уже непосредственным покупателям — физическим лицам. И если мы предлагаем клиенту широкий выбор товаров, то в первую очередь делаем хорошо ему. А параллельно с этим решаем вопрос устойчивости бизнеса — уходим от зависимости от одного производителя благодаря диверсификации.

Продавать можно все, что угодно, и поставщиков при этом разных набрать, но вопрос в том, будет ли это клиенту нужно? Нам важно, чтобы товар был качественным и пользовался спросом, удовлетворял потребности клиента. Потому что именно качество сейчас во главе угла, оно повысилось у всех: даже неименитые бренды делают достойный продукт, иначе его просто никто не будет покупать. Если у нашего клиента за счет того, что мы предложили ему продукцию нового производителя, увеличился объем продаж, и он будет хорошо себя чувствовать, и, соответственно, больше у нас заказывать, то, как следствие, повысятся показатели эффективности и нашего бизнеса.

— ТФН — не только дистрибьютор, но и разработчик собственных продуктов. В вашей продуктовой линейке есть разработанные вами торговые марки TFN (аксессуары), Carmega (электротранспорт), Scher-Khan (системы автомобильной безопасности), на финальной стадии находится система «умный дом». Как вы к этому пришли, и что этому способствовало?

— Начало создания собственных разработок относится к началу 2000-х годов. Сейчас мы продаем те же сигнализации Scher-Khan примерно на 1 млрд рублей в год. Глобального роста на этом рынке мы не ждем, он довольно стабилизировавшийся, точек роста на нем просто нет. Как правило, основным драйвером развития в этом сегменте является рост продаж автомобилей, но он не наблюдается уже в течение нескольких лет. Более того, сейчас вообще дефицит на автомобильном рынке, растут продажи на вторичном рынке, потому что новых машин просто не хватает. На вторичном рынке наши сигнализации тоже продаются, но доля нашего присутствия на нем значительно меньше: потребность в замене автосигнализации возникает не так часто.

Еще одна наша разработка — это умный дом. Недавно стартовали первые продажи, и пока рано говорить о каких-то результатах. По этому направлению планируем также вырасти до оборота в 1 млрд рублей в течение нескольких лет. Это рынок с очень большим потенциалом. В перспективе эта технология может быть интегрирована в каждый дом, и сейчас она становится все более доступнее. Но для того, чтобы это произошло, сначала должно поменяться мировоззрение потребителей, а это может происходить только постепенно. Рынок сбыта этого продукта пока только формируется. Сейчас мы ведем работу с девелоперами, застройщиками, чтобы уже на этапе проектирования были предусмотрены технологии умного дома. Я считаю, что это один из важных и, безусловно, перспективных каналов продаж.

Что касается электросамокатов, мы занимаемся этим уже три года. На данный момент львиная доля продаж — электросамокаты других брендов. Под собственной маркой стали продавать только в этом году.

Свой бренд — это возможность сделать так, как ты хочешь, и ни от кого не зависеть: ты сам определяешь ценообразование; самостоятельно выстраиваешь маркетинг без ограничений по региону продаж, по цене.

Дистрибьюторский контракт могут дать еще кому-то, и ты начнешь с ним конкурировать, а собственная марка — это только твоя история. И самое главное, что за счет вложений в маркетинг, качественной работы можно добиться более высокой добавленной стоимости — это одна из ключевых задач.

— Не пугает ли возможность снижения спроса на рынке электротранспорта из-за введения регуляторных мер?

— Все может быть. Но маловероятно, что электросамокаты вовсе запретят. Наверное, какие-то ограничения введут в плане передвижения по дорогам, но полного запрета на использование электротранспорта, думаю, не будет. Если брать крупные города, то везде прослеживается одна и та же тенденция: сокращение передвижения людей на личном автотранспорте, чтобы уменьшить пробки на дорогах. Власти добиваются этого через платные парковки, развитие каршеринга, приложений для такси, создание велодорожек... И элетросамокаты в этот тренд хорошо вписываются.

— Планируете ли вы выход на зарубежный рынок? Будете ли увеличивать географию своей работы?

— У нас уже есть дочерние компании, которые работают за пределами России: в Латвии, в Белоруссии и странах Восточной Европы. Они занимаются продажей телефонов и аксессуаров. Сейчас думаем о выходе на рынок Средней Азии: у нас есть и поставки, и клиенты оттуда.

— Насколько вырос ваш объем продаж через онлайн-сегмент, через те же маркетплейсы?

—В целом примерно 30% наших товаров продается через онлайн-каналы. До пандемии эта доля была около 20%. На основных маркетплейсах у нас есть свои магазины, на том же Ozon и Wildberries, то есть мы продаем через них и платим комиссию за каждую сделку. Доля таких продаж около 3%.

— Видите ли вы перспективы в этом направлении?

— Безусловно, этот канал будет расти. Мы так или иначе повторяем мировой опыт: и в будущем нас ждет агрегация интернет-площадок в маркетплейсы. При этом важно понимать, что да, в США есть Amazon, но розница там тоже никуда не делась. Все равно есть и будут потребители, которые придерживаются привычного формата покупки. Например, люди старшего поколения больше любят смотреть вживую, щупать вещь, примерять.

Есть такое понятие, как культура шопинга. Люди идут в магазин далеко не всегда, чтобы просто купить товар, они идут туда ради атмосферы. Возможно, в будущем по мере увеличения доли покупателей, предпочитающих совершать покупки онлайн, доля розничной торговли будет снижаться. Но так, чтобы она совсем исчезла, такое вряд ли произойдет. Что же касается розницы по продаже мобильных телефонов, то это небольшие салоны связи площадью 10-20 кв. м. Этот формат останется на 100%. А крупная розница, думаю, трансформируется в большем масштабе, и в этом сегменте еще значительнее вырастет доля онлайн-продаж.

E-commerce будет развиваться, доля маркетплейсов будет расти, а локальных интернет-магазинов уменьшаться. Люди в первую очередь сейчас заходят на Wildberries или Ozon, и им не надо искать конкретный товар в Google или Яндекс, они ищут его уже на самих маркетплейсах. Логика потребителя проста: сужается круг поиска, он понимает, что там ему предложат варианты, которые он сможет отфильтровать по цене, отзывам, срокам, дальнейшее оформление заказа и оплата займут секунды, и затем ему все это еще и доставят.

В этой ситуации выигрывают все — и покупатели, и продавцы, ведь последним продвигать себя на всем интернет-пространстве гораздо сложнее, чем на конкретном маркетплейсе. Но теперь важно не упускать из вида необходимость продвигать себя непосредственно на самих электронных площадках, а иначе ты будешь не конкурентоспособен.

— За первое полугодие 2021 года объем продаж компании составил 18,5 млрд рублей с НДС. В прошлом году за аналогичный период компания выручила 9,6 млрд рублей. Помимо восстановления покупательского спроса после пандемии, какие еще причины повлияли на столь стремительный рост? Как вы планируете завершить этот финансовый год?

— Пандемия на разные сегменты нашего бизнеса повлияла неодинаково. Если брать направление автосигнализации, то там основная реализация идет через автосалоны и напрямую зависит от объема продаж автомобилей. Салоны были закрыты, соответственно, падение продаж было очень сильным. Но для нас это подразделение и не было ключевым по объемам реализации. Что касается нашего основного направления — продажи телефонов и бытовой электроники — первые две недели локдауна было заметное снижение, но уже с середины апреля все начало восстанавливаться. В мае показатели были на уровне 2019 года, а с июня наоборот пошел существенный рост, и он продолжается до сих пор. На фоне растущего спроса стали расти и цены, а значит и оборот компании.

По итогам 9 месяцев этого года наш оборот составил 27 млрд рублей с НДС, за аналогичный период прошлого — 19,3 млрд. Рост — 42%. Мы могли бы продавать еще больше, если бы товар был в наличии, но в этом году рынок микроэлектроники ощущает нехватку полупроводников, соответственно, это влияет на общий объем производства. В летний период наблюдалась ощутимая недопоставка, если бы ее не было, мы бы продали примерно на 2 миллиарда больше. Если говорить про планируемые финансовые результаты, то в этом году ожидаем оборот порядка 38 миллиардов с НДС, это если реализуется наш пессимистичный прогноз, и 40 млрд рублей исходя из оптимистичного.

Продолжение читайте на Boomin.