Пакет металлургической компании "ЕвразХолдинг" в РАО "ЕЭС России" немного уменьшился, но он больше 2%. Об этом сообщил президент "ЕвразХолдинга" Александр Абрамов в интервью газете "Ведомости". Далее приводится полный текст интервью.
- В прошлом месяце появились сообщения о том, что Олег Бойко, считавшийся одним из совладельцев группы "ЕвразХолдинг", продал свою долю. Так ли это?
- Единственное, что я могу сказать, - это то, что сейчас Бойко нет среди акционеров "ЕвразХолдинга" и что я являюсь одним из совладельцев группы. Мы частная компания, у нас есть давняя договоренность между акционерами, что без единогласного решения о раскрытии информации о совладельцах мы не будем ее распространять в частном порядке. Но мы не считаем свою компанию закрытой, и не только мы - многие западные инвестбанки оценивают нашу открытость более позитивно, чем открытость многих ОАО в нашей стране.
- Не могли бы вы тогда рассказать о роли Олега Бойко в становлении компании? Считается, что именно он помог вашему бизнесу выйти на новый уровень, потому что привел с собой деньги. ..
- За всю историю компании мы ни разу не привлекали иных средств, кроме заемных. Все развитие компании было построено на использовании долговых инструментов. Долговые отношения мы выстраивали только с финансовыми институтами, а не с частными лицами.
Роль Бойко я оцениваю весьма позитивно. Вдаваться в детали необходимости нет. Что касается причины, по которой он продал свою долю в металлургическом бизнесе "ЕвразХолдинга", - это было простым финансовым решением.
- Когда может появиться решение о раскрытии владельцев компании?
- Только если мы решим провести публичное размещение акций компании. Пока у нас таких планов нет - мы не считаем этот инструмент привлекательным. Средняя оценка капитализации условной металлургической компании, которую сегодня дают даже западные рынки, нас не устраивает. Она недостаточно высока, поскольку длительное время сталелитейная промышленность была не очень интересной с точки зрения инвестиций. Прежде всего это касается США и Западной Европы. Предрасположенность финансового сообщества к низкой оценке металлургии еще не преодолена.
- То есть это не проблема "ЕвразХолдинга", а проблема отрасли в глобальном масштабе?
- Конечно. Если вы идете на IPO, вы хотите привлечь капитал. Но вы можете привлечь его и на долговых рынках. Какой нам смысл идти на фондовый рынок, если для нас долговой рынок выгоднее?
- IPO вам пока не интересно, а выпуск второго еврооблигационного займа "ЕвразХолдинга" возможен?
- Мы себе не закрываем эту дорогу, но сегодня таких явных планов нет. Мы достаточно консервативная компания. Если вы посмотрите наши отчеты, у нас отношение долга к собственному капиталу всегда меньше единицы. Западные металлургические компании гораздо более обременены долгами. Мы стараемся, чтобы у нас не было долгов, которые мы не могли бы погасить в течение года. Признаю, что это суперконсервативно. Но, с другой стороны, сейчас не так уж и много хороших проектов, которые можно финансировать.
- Но у вас масштабная программа модернизации меткомбинатов...
- Да, это так. Например, в этом году у нас в соответствии с бизнес-планом предусмотрены инвестиции во все три комбината в размере 300-350 млн долл. Мы имеем возможность выделить на техперевооружение и большие средства, но в тех регионах, где находятся наши предприятия, эти средства не могут быть освоены в силу ограничений по строительным мощностям и управленческому потенциалу. Мы с этим вынуждены считаться, формируя наши инвестиционные планы.
- В прошлом году вы изменили структуру собственности компании и центром капитализации сделали кипрскую Mastercroft. C чем было связано такое решение?
- Открою вам один небольшой секрет. Авторство структуры собственности, представленной перед выпуском еврооблигаций ровно год назад, принадлежит одной известной международной компании. Эта компания разрабатывала структуру собственности для ТНК-BP, General Electriс, Fillip Morris, "ЮКОСа". В схеме, которую мы использовали, нет ничего нового. Мы просто выполнили те процедуры, которые сегодня общеприняты в соответствии с международными стандартами. Они позволили нам в разумные сроки получить кредитный рейтинг и выйти на уровень корпоративного управления, когда мы можем привлекать деньги через облигационные займы. Это структурирование позволяет "ЕвразХолдингу" чувствовать себя более или менее защищенной компанией на рынках различных стран с, мягко говоря, неодинаковым законодательством.
- Не планируется ли как следующий шаг реструктуризации компании перевод заводов "ЕвразХолдинга" на единую акцию?
- Пока нет. Очевидных материальных предпосылок к этому мы для себя не видим. Тот опыт, который мы имеем с управляющей компанией, выступающей в качестве единоличного исполнительного органа металлургических предприятий группы, нас вполне устраивает. Мы еще не закончили процесс унификации управленческих стандартов, отчетности. Пока завершена консолидация на верхних уровнях управления и приведена в порядок структура собственности.
- В последнее время многие российские металлургические компании покупают активы за рубежом. У вас таких планов нет?
- Зарубежные приобретения нам пока не интересны. Наши коллеги находятся в другой ситуации - они ближе к портам, поэтому у них лучше логистика. Мы настроены более консервативно в силу географического расположения наших производств. Мы замкнуты внутри России и с утроенной осторожностью подходим к рассмотрению всякого рода приобретений в других странах. Возможная синергия с какой-нибудь иностранной компанией для нас существенно менее привлекательна, чем, скажем, для "Северстали". Ведь мы очень много тратим на логистику.
- Но Китай от ваших заводов находится не так уж и далеко. ..
- Когда вы готовите такого рода решения, расстояния играют далеко не определяющую роль. Прежде всего необходимо оценивать затраты на фрахт. Там совсем другой мир. Например, "Северсталь" по стоимости фрахта гораздо ближе к США, нежели наши заводы к Китаю. Морской фрахт от США им обходится где-то в $35 за тонну. А из Австралии можно доставить грузы в Европу за 16 долл. за тонну.
Мы не хотим попасть в ситуацию, когда мы будем просто оплачивать услуги транспортных компаний, сами ничего не зарабатывая. Металлургические комбинаты, которые входят в "ЕвразХолдинг", имеют практически запретительную стоимость фрахта до тех же США. Есть еще один интересный нюанс, который мы не можем не учитывать. Наши суда около 90 дней в году не могут грузиться через восточные порты. В Австралии, Китае и США суда, побывавшие в российских дальневосточных портах в весенне-летний период, не принимают, опасаясь распространения древесного жучка.
- С заграницей все понятно. А в России вам никакой актив не интересен? На рынке постоянно возникают слухи о возможности приобретения "ЕвразХолдингом" одного из крупных ГОКов.
- Если внутри России что-то из профильных горно-металлургических или угольных активов будет продаваться дешево, купим с удовольствием. Только в России цифру меньше миллиарда долларов сегодня никто не понимает. ГОКи переоценены в силу благоприятной конъюнктуры рынка в последний год. Приобретать активы на таком высоком рынке неразумно. Подождем до осени, и, может быть, начнется обратный процесс, как в 1999 - 2000 гг. И миллиарды, которые сейчас просят за различные предприятия, сразу пропадут. Все вернутся к другим цифрам. Ценовая коррекция уже началась. Китай начал экспортировать металлы, и цены уже понизились довольно существенно - за последние две недели на 20%.
Простая бизнес-логика - надо покупать, когда дешево. Другое дело то, что недавно сделал НЛМК, обменяв 15.5% акций комбината на 56% акций Стойленского ГОКа. Я считаю, что это очень удачная сделка. Она правильная, достаточно своевременная. Но, по существу, это единственная такая сделка в нашей отрасли. Других я не вижу. К тому же я не могу сказать, что у нас есть предложения по покупке.
- А разработка новых месторождений вам интересна?
- Мы инвестируем в green field. Сейчас мы в Красноярском крае разрабатываем два месторождения мощностью по 2 млн т руды в год. Для нас приоритетна местная рудная база, находящаяся не далее 1000 км от наших сибирских комбинатов, - ЗСМК и НкМК. Но проблема в том, что в Сибири и на Дальнем Востоке все месторождения маленькие - с запасами менее 1 млрд т. Для приличного ГОКа это 25 лет работы, а строить его надо 5 - 6 лет. Поэтому мы занимаемся только теми месторождениями, где есть возможность достаточно быстро и эффективно провести вскрышные работы. Таких месторождений не много.
- "ЕвразХолдинг" много инвестирует и в угольные проекты. Отразится ли на их реализации недавняя авария на шахте "Тайжина", в результате которой погибли 47 человек?
- Для нас это действительно большая трагедия. Хотел бы еще раз выразить самые искренние соболезнования семьям и родственникам погибших. Мы приняли все меры, чтобы семьи погибших получили все компенсации, хотя этим, к сожалению, людей не вернешь. Но люди должны знать, что не остались один на один со своим горем.
Что касается причин аварии, то одна из наиболее вероятных - неожиданное и резкое увеличение концентрации метана. Окончательные выводы будут сделаны федеральной комиссией по расследованию. Могу еще только добавить - шахта "Тайжина" была технически оснащена на современном уровне. Никаких технических нарушений на ней не было выявлено.
Выводы из этой аварии мы сделаем, особенно в плане техники безопасности, в том числе и при реализации новых проектов.
- Как вы относитесь к идее глобальных альянсов между российскими металлургическими предприятиями, входящими в первую четверку?
- Теоретически это возможно, но при высоком рынке не следует ожидать новых слияний или поглощений. Когда цены высоки, очень трудно договариваться, ведь все зарабатывают деньги, чтобы успеть провести техническое перевооружение. У всех металлургических компаний накоплено достаточно инвестиционных ресурсов, да и привлечь заемные средства сейчас можно на условиях, выгодных как никогда. Каждый рассчитывает к новому спаду в металлургической отрасли чуть-чуть опередить конкурента.
При плохом рынке ситуация меняется. Нужно не только выживать, но и по возможности зарабатывать деньги, и альянсы в этом могут помочь. У такого рода объединений, несомненно, есть своя бизнес-логика. Поэтому, я думаю, практически все внутри большой четверки могут объединиться. В любой последовательности. Существует несколько наборов такого рода альянсов, в которых участники дополняли бы друг друга либо по сырью, либо по полуфабрикатам, либо по нишам готовых продуктов.
- С начала года на металлургические компании, в том числе и на "ЕвразХолдинг", со всех сторон посыпались обвинения в необоснованно резком повышении цен на металл. С жалобами в правительство обратились и трубники, и нефтяники, и торговцы металлом, а совсем недавно - еще и автоконцерны. Вам есть что ответить на эти обвинения?
- Во всем должна быть какая-то бизнес-логика или экономическая справедливость. И нефтяники, и трубники, и строители (их жалобы транслируют на рынок металлоторговцы) - отрасли небедные. Если посмотреть на их рентабельность за последние семь лет, то все они гораздо более рентабельные, чем металлургические комбинаты. У нефтяников, к примеру, рентабельность в два раза выше, причем с учетом пошлин.
Я не согласен, что металлургию считают сырьевой отраслью. Металлургия - технологически сложная отрасль. У нас переделов гораздо больше, чем даже у трубников. К примеру, для нас чугун - это то, что для нефтяников бензин. Но мы чугуном не торгуем, у нас дальше еще много переделов. У нас очень капиталоемкое производство. Чтобы заработать 1 долл. в сталелитейной промышленности, нужно инвестировать в 3.5 раза больше, чем в нефтяной промышленности. А ведь в 2001 г. никто не говорил: "Давайте дадим деньги металлургам, поскольку они, образно выражаясь, тонут". И это было действительно так. В конце 90-х 70% металлургических предприятий находились либо в предбанкротном состоянии, либо были банкротами. Сегодня благодаря высокому рынку отрасль пользуется возможностью перевооружиться. Да, все цены на "космическом" уровне, Китай выступил как локомотив движения цены вверх. Но реагировать на это так, как сегодня реагируют наши потребители, некорректно. Нерыночные методы регулирования цен, которые они предлагают, категорически неприемлемы для всей национальной экономики, поскольку по принципу домино потребуют регулирования и в других отраслях. А кто будет определять справедливость или несправедливость цен? Новый Госкомцен? А готова ли наша экономика к тому, чтобы еще 10-15 лет потратить на создание новой системы ценообразования?
Для меня два постулата незыблемы: государству устанавливать цены нельзя, и необходимо создавать в стране реальную систему жесткой рыночной конкуренции. Справедливо может быть только то, что российские машиностроители требуют какой-то специфической поддержки. Но и здесь надо помнить, что мы вынуждены покупать продукцию зарубежных машиностроителей, поскольку отечественные предприятия не производят необходимого оборудования. Мы покупаем оборудование по 16 тыс долл. за тонну у SMS Demag или Danieli. И вы думаете, это от хорошей жизни? Далее. Чтобы планировать свое развитие и инвестиции, нам необходим прогноз цен на энергоресурсы и сырье. Сегодня мы можем более-менее уверенно говорить, как будет меняться цена на газ и транспортные тарифы, но на электричество ценовые прогнозы делать уже сложнее. То же самое и по сырьевым ресурсам. Ферросплавы, к примеру, за последнее время подорожали более чем в три раза. Цены на руду и уголь выросли в разы. Как это заранее предсказать? А потребители металлопродукции требуют с нас долгосрочных контрактов. И мы пытаемся договариваться.
Мы в "ЕвразХолдинге" прекрасно понимаем, что единственный способ в рыночной экономике избежать резких ценовых колебаний - это долгосрочные контракты. Так давно живет весь мир. Несмотря на достаточно сложную ситуацию с ценами на сырье, мы решили все-таки пойти по этому пути и 16 апреля заключили контракт с Трубной металлургической компанией на поставку до конца года 240 тыс. т трубной заготовки по фиксированной цене. Данный контракт будет иметь стабилизирующее воздействие не только на бизнес наших компаний, но и на весь российский рынок металлов. К сожалению, долгосрочных контрактов с сырьевиками на рынке сегодня просто нет. Если мы купили сырье по той цене, которая сейчас сложилась на рынке, мы не можем произвести дешевую сталь по определению. Но давление на нас по поводу роста цен мы сегодня не можем перекладывать на сырьевиков. Причина одна - спотовый рынок безумно перегрет, потому что и европейцы, и Юго-Восточная Азия остро нуждаются в сырье. Но и производителей сырья можно понять. Для них высокие цены - это первый за последние шесть лет шанс перевооружиться. Они строят новые обогатительные фабрики, шахты, закупают оборудование. Нас, металлургов, развитие сырьевой базы не может не радовать. Долгосрочные контракты в сырьевой отрасли - наша ближайшая перспектива, но потребуется еще год-два для того, чтобы это стало практикой. Надеемся, что пример, который показывают металлурги, будет стимулировать и сырьевиков. А пока мы все пытаемся вертикально интегрироваться и создавать собственную сырьевую базу для того, чтобы иметь предсказуемую себестоимость и долгосрочное планирование.
- Способны ли закупки сырья за рубежом изменить ситуацию на рынке? К примеру, недавно НЛМК закупил партию угля в Австралии. ..
- Это не реально. Для того чтобы поставки из-за рубежа стали весомым фактором на рынке, нужно ввозить приблизительно 500 тыс. т в месяц. У нас нет портов с такой пропускной способностью. Цены на внутреннем рынке все равно не упадут, потому что есть спрос.
- Не могли бы вы рассказать о ваших проектах в электроэнергетике. Каков ваш пакет в РАО "ЕЭС России"? Раньше вы говорили о 3%. Он изменился?
- Он немного уменьшился. Мы стараемся его все время оптимизировать, но он больше 2%. Мы постоянно продаем и покупаем, но пока у нас нет желания быть крупным акционером.
- Почему?
- Потому что если не будет сделано пропорциональное разделение долей среди акционеров РАО при выделении объединенных генерирующих компаний (ОГК), то акции РАО ЕЭС можно потерять вообще. Такой риск есть. Если акции [РАО ЕЭС] не превратятся в акции дочерних компаний, а акционерам говорят, что они должны ждать дивидендов [от продажи активов РАО на аукционах], то мы же все понимаем, что дивидендов не дождешься. Если часть имущества уходит, то и часть стоимости уходит из компании. Это, как лавина, произойдет мгновенно. Существует большая вероятность того, что нам придется просто ловить момент и продавать акции не по 30 центов, а по 3 копейки - пока они хоть что-то стоят. Если будет принято решение о реализации плана с дивидендами, мы будем сдавать акции. И не только мы. Будет действовать принцип - чем позже, тем дешевле. А как иначе?
- Ну сейчас же все именно в таком ключе и идет?
- Нет. Я недавно беседовал с [председателем правления РАО "ЕЭС России"] Анатолием Чубайсом и думаю, что понимание проблемы есть.
- Вы не продаете сейчас свой пакет в РАО, чтобы получить свою долю в ОГК?
- Совершенно верно.
- А в совет директоров РАО вы собираетесь входить?
- Сейчас у многих акционеров РАО ЕЭС нет нужного числа голосов, чтобы провести своего представителя в совет. Соответственно, они будут каким-то образом договариваться. Мы не исключение. Поэтому я выдвинул свою кандидатуру в совет директоров. Но с кем мы будем договариваться - пока еще не понятно. Я лично готов войти в совет директоров РАО. Мне просто небезынтересна сама реформа. Я считаю, что энергореформа - это самое серьезное, что будет происходить в ближайшие год-два в стране. Будучи проведена правильно, она создаст гораздо больше товара, чем есть сегодня. Главное - реально приступить к осуществлению этой реформы. На данном этапе все равно не удастся создать окончательную и оптимальную конфигурацию территориальных генерирующих компаний (ТГК). Как только территориальные компании будут созданы, начнутся процессы реструктуризации и обмена активов. Потому что на самом деле каждая из ТГК будет формироваться по принципу наличия сырья и наличия рынка. Соответственно, тут же возникнет вторичный рынок, когда уже владельцы этих самых ТГК будут друг с другом договариваться о том, какие мощности они будут обменивать или продавать. Это и есть процесс здорового построения новой генерации. Есть только один главный момент - как поступать с акционерами [РАО ЕЭС]? Если стратегическая цель - создать генерацию как бизнес в стране и создать рыночную конкуренцию, то какая разница, каким способом к этой точке прийти? Нужно обеспечить на время реформы отсутствие перебоев подачи тепла и света, чтобы не дискредитировать реформу. Поэтому важно начать [реструктуризацию] с тех энергосистем, которые наиболее готовы.
- У акционеров "Евразхолдинга" в прошлом году появилось много непрофильных активов - лес, рыба. Все акционеры компании участвуют в этих инвестициях?
- Необязательно. Как я уже говорил, приоритетным для нас является металлургический бизнес. В остальных инвестициях акционеры участвуют по собственному желанию как частные лица. Иногда бывает, что я, например, развиваю какие-то проекты с людьми, не являющимися совладельцами "ЕвразХолдинга". Это просто предпринимательство.
- А в покупке Находкинской базы активного морского рыболовства вы участвовали?
- Да.
- Вы заинтересовались рыбной отраслью как перспективной и пока не консолидированной?
- Я не так рассуждаю в отношении этой покупки. Просто рыбалка - мое хобби. Теперь у меня есть такая возможность - выйти и рыбачить там, где я хочу.
"ЕвразХолдинг" - одна из крупнейших в России металлургических компаний. В 2003 г. общий объем выплавки стали предприятиями группы составил 13.826 млн т. Все активы группы принадлежат кипрской Crosland Ltd. Она напрямую владеет пакетами акций непрофильных (Находкинский морской порт, "Кузнецкуголь" и др. ) или проблемных активов группы (Высокогорский ГОК). Акциями Нижнетагильского и Западно-Сибирского меткомбинатов владеет 100%-ная "дочка" Crosland - кипрская Mastercroft. С конца 2003 г. она через дочернюю компанию "Сибметинвест" контролирует Новокузнецкий меткомбинат (НкМК). Консолидированная выручка Mastercroft по МСФО (без учета показателей НкМК) за шесть месяцев 2003 г. составила 1.4 млрд долл. (2 млрд долл. в 2002 г.), чистая прибыль - 258 млн долл. (235 млн долл. в 2002 г.).
Александр Абрамов родился в 1959 г. в Краснодаре. В 1982 г. окончил Московский физико-технический институт. Кандидат физико-математических наук. С 1985 г. работал в Институте высоких температур Академии наук СССР (ныне - РАН) заведующим лабораторией, а затем заместителем директора. В металлургию пришел в 1992 г. , учредив трейдинговую компанию "Евразметалл". Заработав деньги на перепродаже металла, А.Абрамов стал акционером ряда металлургических комбинатов. В 2000 г. стал одним из соучредителей и президентом группы "ЕвразХолдинг". Член бюро правления Российского союза промышленников и предпринимателей. Журнал Forbes в начале 2004 г. оценивал состояние А.Абрамова в 1 млрд долл.
Комментарии отключены.
