На сырьевых биржах оборачиваются астрономические суммы. Потому цены на пшеницу и рис продолжают стремительно расти. Ответственность за глобальный голод лежит на хедж-фондах и мелких вкладчиках.
Еще совсем недавно Дуайт Эндерсон встречал представителей прессы с распростертыми объятиями и тщательно подготовленными шутками. Он рассказывал истории из своего мира – мира больших денег.
Эндерсон – менеджер одного нью-йоркского хедж-фонда. Еще в октябре он откровенно рассказывал, как ездил на пальмовые плантации в Малайзии и к бразильским крестьянам, высевающим зерновые культуры: "Невооруженным глазом можно было видеть, что предложение идет на убыль".
Еще летом 2006 года Эндерсон восхвалял грядущую "невообразимую рентабельность" полевых культур – и кукурузы, и сои. На его взгляд, уже тогда нарастающий во всем мире голод обещал колоссальный бизнес – причем совершенно беспроигрышный.
Несколько десятков сотрудников Эндерсона по его заданию следили за разными сельскохозяйственными регионами мира, выискивая новые возможности для вложения капиталов. Вернувшись в Нью-Йорк, в офис фирмы высоко над Парк авеню – на 27-м этаже, – они гадали, где будут лучше развиваться аграрные рынки – в Перу или во Вьетнаме. Здесь, на головокружительных высотах манхэттенских небоскребов, несложно и потерять ощущение реальности. Как раз только что менеджер хедж-фонда Джон Полсон оказался в центре всеобщих восторгов, установив новый мировой рекорд по прибыли – он заработал за год $3,7 млрд. В этой сфере боятся только одного: что охочие до прибыли вкладчики разочаруются и уйдут.
"Моя жизнь – постоянный стресс", – любимая присказка Эндерсона. Среди коллег он числится "королем сырьевой торговли", его фонд Ospraie – крупнейший в мире по своей отрасли. Хотя теперь он избегает средств массовой информации. И фотографии "короля" печатать не разрешают. Богатый фонд скупил все фотографии на рынке. И спикер фонда теперь в основном получает зарплату за то, что молчит.
Хотя вопросов предостаточно. Прежде всего – этических. Например, об ответственности международных инвесторов за глобальный кризис цен на продукты. Разве они не наживаются на голоде в Гондурасе, на Филиппинах, в Бангладеш? Не обостряют и без того чрезвычайно тяжелую ситуацию своими маневрами на бирже?
День ото дня положение усложняется. Теперь вот и Индонезия, вслед за Индией и Вьетнамом, запретила экспорт простого риса. Северная Корея, по сведениям Организации Объединенных Наций, уже на пороге гуманитарного кризиса. Беспорядки охватили множество стран от Бангладеш до Узбекистана. В Йоханнесбурге на позапрошлой неделе на улицы вышли тысячи южноафриканцев, протестующих против повышения цен на продукты. На Гаити в результате выступлений общественности премьер-министр был снят со своего поста.
ООН требует не позднее 1 мая выделить $500 млн на оказание экстренной помощи. Иначе не избежать страшного голода. В ЮНЕСКО агроспециалисты представили отчет о трагическом положении в сфере продовольственной безопасности в мире.
Подобные исследования прекрасно вписываются в общую картину сейчас, когда торговцы сырьем, менеджеры инвестиционных фондов и аналитики дают оценку взрывному росту цен на продовольственных рынках мира. Зернохранилища практически опустели, тогда как население Земли растет и его благосостояние повышается, в результате чего спрос на продукты стремительно увеличивается. Вдруг стало не хватать кормовой кукурузы – индустриальные страны добывают из нее биотопливо. А засуха в Австралии привела к катастрофическому неурожаю пшеницы. Ее мировых запасов осталось всего на 60 дней.
Все это помогает объяснить тот скачок цен, который наблюдается с начала 2006 года: по рису – плюс 217%, по пшенице – плюс 136%, по кукурузе – плюс 125%, по сое – плюс 107%.
Тем не менее классическая теория спроса и предложения – еще не вся правда. Хедж-фонды, индексные фонды, пенсионные фонды вместе с инвестиционными банками несут лишь часть вины за опасный подъем курсов.
Поскольку объектом спекуляции давно уже перестали быть одни только классические товары, такие как нефть и золото, теперь на фьючерсной бирже в Чикаго торгуют всем, что можно съесть. Без разницы: пшеница, апельсины, свиная грудинка – на все есть фьючерсные контракты.
Эти так называемые "фьючерсы" позволяют крестьянам заранее сбывать урожай: можно твердо договариваться о количестве, цене и сроках поставок, пока колосья колышутся в поле на ветру. Фермеры и оптовики издавна таким способом страхуются от непогоды и излишних колебаний цен.
А теперь этим механизмом пользуются спекулянты. Они выгодно покупают поставочные сертификаты на зерно и надеются, что цена пойдет вверх. И если зерно в оговоренный заранее день поставки действительно торгуется дороже – они в выигрыше.
Сейчас специалисты приходят к мнению, что финансовые инвесторы подмяли под свой контроль весь рынок. Они без удержу скупают фьючерсы, на короткое время еще больше поднимая цены.
Грег Вагнер занимается торговлей зерном уже более двух десятков лет. Его офис всего в одном квартале от фьючерсной биржи в Чикаго. Того, что происходит сейчас, например с пшеницей, аналитику фирмы AgResource еще никогда наблюдать не доводилось. <...>
За прошедшее время – это он точно рассчитал – финансовые инвесторы скупили права на два полных годовых урожая продаваемой в Чикаго пшеницы сорта Soft Red Winter Wheat.
Это обстоятельство не перестает удивлять Вагнера: капитализм буквально сам себя пожирает.
Даже компетентный американский надзорный орган начал осознавать взрывоопасность этой темы. Во вторник прошлой недели комиссия по фьючерсной торговле основными видами сырья региона Washington DC пригласила на слушание представителей фирм – от таких банков, как Goldman Sachs, до гигантов наподобие Pimco и AIG. Одним из главных пунктов в повестке дня была роль финансовых спекулянтов.
Складывается впечатление, что простые рыночные законы прекратили функционировать. "Колоссальный поток капиталов привел к тому, что рынки фьючерсных сделок перестали отражать взаимодействие спроса и предложения", – рассказывает Тодд Кемп из Объединения производителей зерновых и кормовых культур. Самая разнузданная спекуляция инвесторов коснулась как раз основных продуктов. То, что следствием их влияния на рынок могут на другом конце света стать дефицит продуктов питания и смертоносный голод, в их торговых заказах не значится.
Финансовые менеджеры всего-то и хотят, что "заработать на дефиците этих товаров", бесстрастно констатирует торговец сырьем Кристов Эйбл. Его инвестиционная фирма Tiberius управляет капиталом в 1 млрд евро. Эксперты Tiberius рассчитали, что за прошедшие 5 лет на фьючерсных биржах на аграрное сырье истрачено около $100 млрд.
Все это выливается в "моральную дискуссию", признает сам Эйбл. Приобретение фьючерсных контрактов, например на рис, "в конечном счете, удорожает потребительские цены в таких странах, как Гаити".
Однако такие голоса раздаются редко. Ведь и подобного бума на сырье доселе не бывало. Уже начали говорить о некоем "суперцикле", о постоянно растущих потребностях Китая; и о крестьянах, не поспевающих за динамикой событий ни со своими посевными возможностями, ни с урожаями, поскольку посевные площади ограниченны.
Следствие этого таково: в азартную игру вовлекается все большее число мелких вкладчиков. Многие из них – точно так же, как менеджеры хедж-фондов, – стремятся диверсифицировать свои портфели, ориентируясь теперь на сельскохозяйственное сырье. А неурожаи лишь поднимают курс и оказываются выгодными для бизнеса. Если же, играя в "глобальном казино", они проиграют хлеб насущный, столь нужный самым бедным гражданам этого мира, большинству финансовых жонглеров это будет совершенно безразлично или просто не придет на ум.
Среди мелких немецких вкладчиков Андреас Грюневальд – звезда. Его Мюнхенский инвестиционный клуб (MIC) начинал в 1989 году c суммы, составлявшей в пересчете около 15 тыс. евро. Эти деньги сложили восемь школьных товарищей и его дедушка. А теперь дипломированный экономист Грюневальд управляет 50 млрд евро, принадлежащими 2500 членам MIC.
Для него сырье – это главная тема. "Сырье – это мегатренд тысячелетия", – говорит он. Его портфель по этому сектору тянет уже на 15 млн евро. И это только начало, утверждает он.
В таких сферах, как водные ресурсы и аграрное сырье, он хочет "сохранить палитру и, может быть, даже расширить ее". По апельсинам, сахару и кукурузе Грюневальд уже разместил заказы на фьючерсных биржах. Только спекуляция пшеницей принесла ему прибыль в 93%.
И следующий его шаг уже запланирован. "Рис тоже очень интересная тема, которая может стать весьма разумным дополнением к нашему портфелю", – размышляет он. Моральных сомнений в этом клубе не знают.
"Большинство членов нашего клуба, скорее, пассивно и интересуется лишь прибылью", – признает Грюневальд. На общефедеральных мероприятиях вопросы о социальных последствиях отдельных инвестиционных рекомендаций возникают до крайности редко. <...>
Самую большую выгоду и самые крупные прибыли собирает в эти дни финансовый гигант ABN Amro. Из тех, кто предлагает сырьевые продукты для частных вкладчиков, это единственный банк, уже с начала марта начавший работать с сертификатами, с помощью которых самый мелкий вкладчик на фьючерсной бирже в Чикаго может играть на повышение цен на рис.
Отдел исследования рынка на газетные заголовки о наступлении голода реагирует холодно и точно. Три недели назад его эксперты предостерегли, что возможны голод и политическая нестабильность. Сразу после этого ABN Amro на своем интернет-сайте начал рекламу фьючерсного сертификата. "Индия уже запретила экспорт риса, мировые запасы риса сократились до минимума", – сообщали банкиры. В рекламе говорилось, что ABN Amro "предоставляет беспрецедентную возможность заработать на продукте №1 в мире".
Действительно ли банкиры за цифрами не видят людей и не знают человеколюбия – точно, как в устоявшемся клише? "Мы отдаем себе отчет о дискуссиях относительно аграрного сырья", – уклончиво отвечает Эндер Джифчи, отвечающий в ABN Amro за торговлю сертификатами в Германии. Этическую дискуссию вести он не настроен.
Действительно, спекулируя на рисе, он и вправду вскрыл весьма значительный источник прибыли. Всего за 3 недели вкладчики получили прибыль, превысившую 20%. Число фьючерсных договоров, проданных в Чикаго, в последние дни резко выросло.
Однако мелкие инвесторы покупают не только специальные бумаги, они охотно идут и в самые разные сырьевые фонды.
Известнейшим вкладчиком на этом рынке является, пожалуй, Джим Роджерс, некогда партнер Джорджа Сороса. Сырьем он начал заниматься уже в 1990-е. С тех пор он неуклонно играет на повышение цен, что не остается без последствий для всей отрасли, ибо его сырьевой индекс стал мерилом для многих фондов. В последние годы в эту машину, производящую деньги, вложены многие миллиарды: ведь нужно только запастись на фьючерсных биржах соответствующими контрактами, а уж цены-то поднимутся!
И вот именно он выступает с предупреждением: "Если в ближайшее время мы что-нибудь не предпримем, то станем свидетелями того, что человек вообще никаких продуктов не сможет купить – ни за какие деньги. Пока мы про такое только в книгах по истории читали, но боюсь, что теперь это снова может случиться".
Правда, по его мнению, в этом виноваты не инвесторы, такие как он, а политики в странах с быстро растущей экономикой: это они устанавливают запреты на экспорт и пытаются управлять ценами. В результате фермеры, которым приходится бороться с растущими ценами на бензин и удобрения, теряют всякую заинтересованность в выращивании риса в больших количествах.
"Я считаю такую позицию морально неприемлемой, – заявляет Роджерс. – Правительства предпочитают заставить людей голодать, нежели отпустить цены". А производство риса может расти только при более высоких ценах, считает он.
Крестьяне не станут свой рис дарить нищим, замечает Роджерс. А как бедным платить высокие цены, он не говорит. Вероятно, и за это отвечать должны политики.
Бит Балцли, Франк Хорниг, "Der Spiegel" // Перевод "Профиль"
Комментарии отключены.
