Идут белые снеги, Как по нитке скользя… Жить и жить бы на свете, Да, наверно, нельзя. Чьи-то души, бесследно Растворяясь вдали, Словно белые снеги, Идут в небо с земли.
Идут белые снеги… И я тоже уйду. Не печалюсь о смерти И бессмертья не жду.
Я не верю в чудо. Яне снег, не звезда, И я больше не буду Никогда, никогда.
И я думаю, грешный, - Ну а кем же я был, Что я в жизни поспешной Больше жизни любил?
А любил я Россию Всею кровью, хребтом - Ее реки в разливе И когда подо льдом,
Дух ее пятистенок, Дух ее сосняков, Ее Пушкина, Стеньку И ее стариков.
Если было не сладко, Я не шибко тужил. Пусть я прожил нескладно- Для России я жил.
И надеждою маюсь, Полный тайных тревог,. Что хоть малую малость Я России помог.
Пусть она позабудет Про меня без труда, Только пусть она будет Навсегда, навсегда…
Идут белые снеги,. Как во все времена, Как при Пушкине, Стеньке И как после меня.
Идут снеги большие, Аж до боли светлы, И мои и чужие Заметая следы…
Быть бессмертным не в силе, Но надежда моя: Если будет Россия, Значит, буду и я…
Михаил Касьянов: лично Путин препятствовал реформе "Газпрома Как правительство принимало решения во время первого президентского срока Владимира Путина? Почему так называемая административная реформа оказалась симулякром? Почему "Газпром" остался монополистом? Кто придумал кличку "Миша два процента"? На эти и другие вопросы бывший премьер-министр РФ ответил корреспонденту "Денег" Надежде Петровой.
"Важно не количество министерств, а сколько функций у государства"
Как вы узнали, что вы больше не работаете премьер-министром?
— Все было очень просто. Президент позвонил и попросил к нему приехать. Вместо совещания с членами правительства был приглашен я один, и в разговоре на двоих Путин мне, что называется, пояснил, что президент имеет право отправить правительство в отставку.
А новая конфигурация правительства — с перетряхиванием всех функций, с министерствами, агентствами, службами — закладывалась при вас или все было потом на коленке нарисовано?
— Подтверждаю: на коленке нарисовано. Поэтому в течение первого года даже названия министерств и ведомств переправлялись, какие-то функции перебрасывались, что-то упразднялось и так далее.
Но корни этого растут в так называемой административной реформе. К административной реформе, которая готовилась под моим руководством, имели отношение несколько человек: вице-премьер Алешин, министр Греф, министр Шувалов и Мерзликин, руководитель секретариата премьер-министра (потом он стал вместо Шувалова руководителем аппарата правительства).
Цель реформы в моем понимании, тот дух, который в нее закладывался,— это пересмотр государственных функций, то есть сокращение присутствия государства в экономической сфере прежде всего путем ликвидации многих функций, которые были записаны за правительством и за соответствующими конкретными министерствами и ведомствами. Это главное.
Все остальное — как я называл, раскрашивание, заполнение квадратиков и вписывание названий,— это ерунда полная, никакого отношения к административной реформе не имевшая. Но были люди — я так понимаю, в администрации президента, которые говорили, что вот, нам нужно квадратики быстрее, все остальное нас не интересует. Но такое упрощение реформы я принять не мог. Были рассмотрены практически все функции правительства того периода и были подготовлены проекты законов о ликвидации примерно двух тысяч функций министерств и ведомств. Часть мы успели отменить — такие как лицензирование многих видов деятельности.
Я говорил тогда и говорю сейчас: количество министерств и их названия не имеют никакого значения. Их может быть 10, может быть 100. Вопрос, сколько функций вообще за государством.
Я позднее понял, несколько лет спустя, когда ушел, что это было еще одной причиной недовольства моей деятельностью — люди, которые рассчитывали занять посты после моего ухода, хотели обладать большими функциями.
Сейчас мы видим, что на практике происходит. Как контролируется каждая компания в любой сфере деятельности, фактически держится за горло, и любой бизнес может быть удушен моментально — большой, малый или средний. Это вопрос, конечно, идеологический. Либо раскрепощение экономики и формирование настоящей рыночной экономики, где государство является регулятором, либо подконтрольность частного бизнеса и экономики вообще группе людей, которые временно занимают государственные посты.
Это разное видение развития страны. То, что происходит сейчас, результат того, что фактически реформа свелась к переформированию правительства, то есть увеличению количества министерств и ведомств и увеличению количества чиновников в два раза. Функций стало не меньше, эффективность стала хуже, экономика не растет. Все.
А кто был автором этих конструкций?
— Я не знаю, кто был автором. На правительстве их никто не обсуждал, поскольку я занимал однозначную позицию и, естественно, никто не пытался мне сказать, что не надо сокращать функции государства, а надо их увеличивать. Потом стало ясно, что фактически моим именем хотели вместо реформы провести имитацию. Ну, провели другим именем.
Кажется, с налоговой реформой были проблемы?
— По налогам, действительно, были расхождения. Но, например, не было расхождений по единому подоходному налогу. Многие из министров... побаивались, скажем так. Мы взяли на себя неоднозначное решение, которое, я считаю, оправдало себя. Сначала было два варианта: вводить одну ставку, 13%, или оставить две ступени, 13% и 20%. Я помню, к окончательному решению о единой ставке меня склонил Александр Жуков, он тогда возглавлял комитет в Думе. Авторство этих идей принадлежит группе людей, работавших до формирования правительства и назначения Грефа в Центре стратегических разработок. Часть из них перешла в Министерство экономического развития.
С другим налогом было иначе. Я считал нужным радикальное сокращение НДС, с 20% до 15-16%. Другие члены правительства возражали. Не хотели снижения НДС. Я тогда пошел на компромисс — по многочисленным просьбам Минфина, поскольку у них не "бились" расчеты. Мы приняли решение о снижении с 20% до 18%. Я вижу сегодня: предприниматели ценят это. Казалось бы, разница всего в два процента, но это очень существенно, потому что НДС — главный налог для любого предприятия.
Кстати, насчет "двух процентов" — еще раз не расскажете, как вам приклеили этот ярлык?
— Был июль 99-го. У Владимира Гусинского был кредит, который он получил от Минфина после выборов 96-го года на запуск спутников "НТВ плюс". Спутники должны были запускаться из Америки, спутники были запущены, и в июле 99-го наступал первый платеж. Маленький: $15 млн из $150 млн. Гусинский пришел ко мне, сказал: я платить не буду, мне было обещано, что это "спасибо" за поддержку на президентских выборах. Я говорю: слушайте, я ничего не знаю ни о какой политической договоренности, я министр финансов, и у меня есть документы, договор с вашей организацией, вы должны, платите. Он сильно расстроился. А на следующий день появилась вот эта формула, которая в его СМИ была раскручена в течение месяца. Потом началась война в Чечне, и про это все забыли. Про это вспомнил Путин после нашего с ним последнего разговора в декабре 2004 года.
Гусинский потом перед вами извинился?
— Гусинский? Да. Году уже в 2005-м или 2006-м.
Сказал: каюсь, виноват?
— Ну вот так, да. (Смеется.)
"Это не новые деньги, а те же самые, просто с другой стороны зашедшие"
Возвращаясь к налогам... История с НДС тогда затянулась на несколько месяцев. Кудрин вступал в публичную полемику...
— Да, говорил, что не собьется бюджет. Но это не скандал, это профессиональный разговор. Это разные мнения. Я их ценю, и этих людей ценю. Мы дискутировали и вырабатывали правильные решения. Это не интриги. Это обсуждения по существу.
А министры не ходили к Путину жаловаться? Не было таких... лоббистских усилий?
— У нас все решалось по-другому. Правительство работало как правительство. У нас Путин — президент — не включался в решение какой-то одной или другой темы. Такого не было.
То есть такого, чтобы Кудрин вам сказал, что сначала посоветуется с Путиным, быть в принципе не могло?
— Это невозможно. Такой психологической конструкции не было. Министры ходили к президенту, что-то рассказывали, но не публично. И президент сам в то время какого-то вмешательства в дела правительства при формировании решений не допускал.
Мы изначально докладывали ему, какой мы видим ту или иную реформу, поскольку он глава государства. Он нам давал принципиальное одобрение. Мы ее разрабатывали и перед тем, как ее объявлять, докладывали президенту,— что в принципе она готова, что можно ее запускать. Участие президента на промежуточных этапах было только, когда мы обсуждали реформу электроэнергетики, потому что там было много деталей и много противоречий. Плюс его советник Илларионов был противником того, что делало правительство и РАО ЕЭС.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ В чем были расхождения?
— В основном технические вопросы. Вертикальная интеграция или по секторам энергетики — электропередача, генерация и так далее. Конечно, был вопрос об этапах реформы. Но главное было — для чего мы это делаем, кто эти инвесторы.
В 2003 году я лично пришел в Думу и настоял, чтобы депутаты приняли эту реформу. До этого два года мы пытались устранить противоречия. Потом я объявил, что мы берем на себя ответственность за результат, реформа была одобрена и начала реализовываться.
То, что случилось после моего ухода, на стадии реализации, конечно, уже безобразие. Потому что вместо привлечения частных инвесторов и увеличения уровня инвестиций в этот сектор получилось просто перераспределение между государственными же структурами. Там только две частные компании, а в основном все куплено "Газпромом" и другими госкомпаниями. Поэтому эта реформа не является успешной. Она оказалась просто изменением облика, но не существа, к сожалению. Механизмы созданы, номинально существуют, но существенного улучшения не произошло по той простой причине, что это не новые деньги. Это те же самые деньги, просто с другой стороны зашедшие. Новые есть, но их очень мало.
Ну если сравнивать с "Газпромом"... С ним же вообще ничего не вышло.
— С "Газпромом" — это отдельная история. В самом начале, еще до того как правительство было сформировано, у меня была договоренность с Путиным: я ему огласил перечень реформ, которые необходимо провести. Это было условие, когда он мне предложил стать премьер-министром. Путин обещал мне их поддержать. Мы поняли, что одинаково видим будущее страны. Это было ключом к нашей совместной работе. Из четырех лет совместной работы три с половиной года я считал, что мы делаем правильные вещи. Поскольку реформы, которые были задуманы, проводились с хорошим темпом. Может, где-то и с огрехами, но смысл и существо были правильные.
Но по одной реформе Путин не исполнил свое обещание, а именно по реформе газового сектора. Трижды правительство пыталось эту реформу провести. В последний раз это было, по-моему, уже в августе 2003 года, когда я, уже зная, что Путину это, скажем так, уже не очень нравится, все равно поставил первым в повестку дня заседания правительства вопрос о реформе газового сектора. Прессе было объявлено, что вопрос будет рассматриваться. За три минуты до начала заседания мне звонит президент и говорит: "Я настоятельно прошу вас снять этот вопрос с обсуждения". Я не стал перечить президенту, вопрос снял. Так и закончилась третья попытка.
Но это уже был период накопления наших разногласий. Они еще в июне 2003-го начали выливаться в публичную плоскость. Позднее, с арестом Ходорковского и некоторыми другими вещами, по Украине, по Белоруссии, в публичной плоскости накопился набор разногласий по весомым политическим вопросам. Что и привело к отставке. Хотя она не была объяснена таким политическим образом. Она просто никак не была объяснена. Никак. (Смеется.)
Я правильно понимаю, что реформе "Газпрома" мешали не Вяхирев и не сменивший его Миллер, а Путин?
— При Вяхиреве была еще подготовка, изучение ситуации. Более конкретная работа началась уже после его ухода. Пока Миллер входил в курс дела, его замы этим занимались — поскольку реформа была в плане, и правительство требовало, чтобы "Газпром" участвовал в ее подготовке. Хотя "Газпром" не делал эту реформу, потому что он не может реформировать сам себя.
Когда вводились налог на добычу полезных ископаемых и формула расчета экспортной пошлины, речь шла обо всем нефтегазовом комплексе. Но президент Путин в последний момент дал нам команду снять из этого закона все, что относилось к газовому сектору.
Введя этот налог, мы поставили олигархический нефтяной бизнес под контроль государства. Все стали платить серьезные деньги, серьезные налоги. Хотя они время от времени попискивают, но все платят, потому что это не самый высокий уровень налогообложения в мире — примерно средний из нефтедобывающих стран. Это справедливый порядок налогообложения. Другое дело, что со временем нужно полностью перенести нагрузку на скважину, на налог с полезных ископаемых, но пока как дополнительный регулятор действует экспортная пошлина. Что не очень правильный механизм, но как временная мера — нормальный. Но "Газпром" по сей день, если пересчитать на тонну нефти, платит меньше налогов, чем любая нефтяная компания.
Ответ на ваш вопрос: да. Лично Путин препятствовал проведению этой реформы, фактической утрате монопольной роли "Газпрома" и тому, чтобы налогообложение "Газпрома" дошло до такого уровня, который нами считался справедливым, правильным для всего нефтегазового комплекса.
А почему? У вас нет предположений?
— В то время я терялся в догадках. Сейчас очевидно, что "Газпром" находится под особой опекой как самый важный и самый простой способ влияния на экономическую ситуацию в стране и в окружающем зарубежье.
Первые газовые войны не к тому времени относятся?
— Да, первые газовые войны относятся как раз к тому времени. Отключение газа Белоруссии. С этим связан в том числе мой публичный скандал с Путиным. Через две недели правительство было отправлено в отставку.
Был февраль 2004 года. "Газпром" подводил к тому, что пора отключать газ. Я запретил "Газпрому" это делать. Просто запретил. Позвонил Миллеру и сказал, что я от имени государства как главного акционера запрещаю отключать газ. Несмотря на то, что контракта нет. Его не было второй месяц.
Тем не менее утром я прихожу на работу — мне звонит премьер-министр Польши, премьер-министр Литвы, губернатор Калининградской области: слушайте, у нас газа нет, что такое? Я звоню Миллеру, спрашиваю, в чем дело. Тот мне отвечает, что ему приказал президент. Несмотря на мои указания, данные предшествующим вечером, президент дал такую команду. И "Газпром" отключил газ.
Тут же состоялось заседание Совета безопасности, на котором я высказал свое резкое неприятие этих действий: в Минске минус 25 градусов, есть промышленность, есть непрерывный цикл производства, и отключать газ — это недопустимое, безответственное решение.
Министры, конечно, были в шоке от такого разговора. Но такое было решение принято. Как элемент того, что вы сейчас назвали "газовая война".
"Было понятно, в какую сторону все это движется"
Еще в конце 2003 года ходили слухи, что есть ваше заявление об отставке с открытой датой. Это правда?
— Нет, заявления не было. У меня было мое личное заявление, внутри. Я не собирался конфликтовать, я не для этого принял правительство. Я не собирался заниматься политикой — я приходил делать реформы. Значительную часть из них нам удалось провести, но я понимал, что ситуация уже такая, что проводить их дальше будет трудно, все сворачивалось. Тем более началось давление на предпринимателей. И в августе 2003 года я сказал жене, некоторым близким друзьям, что если Путин предложит второй срок работать вместе, то я откажусь. Я для себя это решение уже принял — что уйду в мае месяце, после инаугурации вновь избранного президента. Но это внутреннее решение, оно никогда не было публичным.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ Это решение связано с делом ЮКОСа?
— Оно связано и с ЮКОСом, и с отказом от реформы в газовой сфере, и многими другими вещами. Я не хочу перечислять все, но в совокупности они давали мне представление о том, что все-таки мы разные люди — не так, как казалось в 2000 году.
Хотя и в 2000-м, и в 2001-м, и в 2002-м, и даже в 2003-м Путин поддерживал почти все реформы (кроме одной, как я сказал), но были другие вещи, которые впрямую ко мне не относились, но которые противоречили моим принципам или моим убеждениям. Например, штурм на Дубровке. Я не считал правильным это так делать. Я высказывал свое мнение. Были другие вещи. Был вопрос по телевидению, когда я пытался поддерживать ТВ-6, ТВС, эти телеканалы, просил госбанки выдать кредиты, чтобы спасти творческий коллектив НТВ. Они создали свою компанию, потом все это рассыпалось, рассыпалось... Но я понимал, что оно не само собой рассыпается, а есть люди, которые разламывают это дело.
Было много таких моментов. Я не объединяю их впрямую, но было понятно, в какую сторону все это движется, и меня все это не устраивало как общая оценка моего будущего, моей возможной работы. Путин, может быть, уже и чувствовал, что я не собираюсь дальше с ним работать. Потому что я однозначно позиционировал себя по вопросам, по которым не мог идти на компромисс.
Но в 2000 году у вас были другие отношения.
— У нас были неплохие отношения до начала 2003 года.
Когда в 2000-м Путина избирали президентом, вы уже знали, что он вас позовет?
— У нас был разговор в январе 2000 года, когда началась предвыборная кампания. Владимир Путин стал исполняющим обязанности президента 1 января, если вы помните. И где-то 5 января он меня пригласил и сделал предложение работать в паре: он избирается президентом; если он будет избран президентом, он предложит, чтобы я был премьер-министром, и будем стараться, чтобы Дума меня поддержала. В то время с Думой были серьезные разногласия. Хотя за меня даже коммунисты голосовали. Видимо, думали, что не будет таких реформ.
Такая была предварительная договоренность. И четыре месяца, до мая, до инаугурации президента, я был первым вице-премьером, де-факто исполнял обязанности премьер-министра.
Я правильно понимаю: уже к январю 2000-го вам было ясно, что нужно делать?
— Конечно, да. Мы тогда уже начали выводить страну после кризиса 98-го года, и ситуация мне была ясна: налоговая сфера — это главное, с чего надо начать, чтобы стабилизировать государственные финансы, расплатиться с долгами перед пенсионерами и бюджетниками. Мы в Минфине все это разработали давно — перечень реформ, который я изложил на той январской встрече.
После этого Путин меня попросил поддержать Грефа, поставить его во главе группы разработчиков в Центре стратегических разработок как организатора. Мы с Волошиным (Путин попросил, чтобы я поговорил с Волошиным) занимались координацией подготовки реформ. Я два раза в неделю встречался с разработчиками.
Писатель Михаил Шишкин отказался представлять Россию на крупнейшей книжной ярмарке США BookExpo America из этических соображений, сообщается на сайте британской газеты The Guardian в четверг. По данным издания, Шишкин направил в Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям (Роспечать) письмо, в котором заявил, что не хочет представлять «страну, власть в которой захвачена коррумпированным, преступным режимом». «Политическое развитие России и, в частности, события прошлого года создали абсолютно неприемлемую и унизительную для народа и великой культуры ситуацию», — цитирует издание письмо Шишкина. «Происходящее в моей стране заставляет меня, как русского и россиянина, стыдиться. Принимая участие в книжной ярмарке в составе официальной делегации и пользуясь возможностями, предоставленными мне как писателю, я одновременно беру на себя обязательства быть представителем государства, политику которого я считаю губительной для страны, и официальной системы, которую я отвергаю», — пишет он. Шишкин поясняет, что в стране есть «пирамида воров», «выборы стали фарсом», «суды обслуживают власть, а не закон», а «шайки самозванцев принимают безумные законы, которые возвращают каждого к Средневековью». «Такая страна не может быть моей Россией», — констатирует писатель. При этом он выражает готовность представлять «другую Россию» — «свободную от самозванцев», защищающую права человека, «а не право коррупции», страну «со свободными СМИ, свободными выборами и свободным народом».
Михаил Шишкин — современный российский писатель, лауреат премий «Русский Букер», «Национальный бестселлер» и «Большая книга». Известен романами «Венерин волос», «Письмовник», «Взятие Измаила», «Всех ожидает одна ночь».1497
Что такое Россия? Это жаркое лето, Когда много цветов на зелёном лугу, Когда брызги на море жемчужного цвета, Когда хлеб созревает и косят траву.
Что такое Россия? Это чудная осень, Когда в небе, курлыча, летят журавли, Когда шишки созревшие падают с сосен, Когда кружатся листья до самой земли.
Что такое Россия? Это зимняя сказка, Когда снег серебристый лежит на земле, Когда мчатся мальчишки с горы на салазках, Когда виден узор на оконном стекле.
Что такое Россия? Это полная жизни, Счастья, бодрости, радости, света весна, Когда дождик прохладный на землю вдруг брызнет, Когда лес зашумит, отошедший от сна,
Когда ветер траву молодую волнует, Когда птицы поют снова в нашем краю. Я Россию свою, мою землю родную, Словно мать дорогую, очень нежно люблю! В. Духанин
Писатель Михаил Шишкин отказался представлять Россию на крупнейшей книжной ярмарке США BookExpo America из этических соображений, сообщается на сайте британской газеты The Guardian в четверг. По данным издания, Шишкин направил в Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям (Роспечать) письмо, в котором заявил, что не хочет представлять «страну, власть в которой захвачена коррумпированным, преступным режимом». «Политическое развитие России и, в частности, события прошлого года создали абсолютно неприемлемую и унизительную для народа и великой культуры ситуацию», — цитирует издание письмо Шишкина. «Происходящее в моей стране заставляет меня, как русского и россиянина, стыдиться. Принимая участие в книжной ярмарке в составе официальной делегации и пользуясь возможностями, предоставленными мне как писателю, я одновременно беру на себя обязательства быть представителем государства, политику которого я считаю губительной для страны, и официальной системы, которую я отвергаю», — пишет он. Шишкин поясняет, что в стране есть «пирамида воров», «выборы стали фарсом», «суды обслуживают власть, а не закон», а «шайки самозванцев принимают безумные законы, которые возвращают каждого к Средневековью». «Такая страна не может быть моей Россией», — констатирует писатель. При этом он выражает готовность представлять «другую Россию» — «свободную от самозванцев», защищающую права человека, «а не право коррупции», страну «со свободными СМИ, свободными выборами и свободным народом».
Михаил Шишкин — современный российский писатель, лауреат премий «Русский Букер», «Национальный бестселлер» и «Большая книга». Известен романами «Венерин волос», «Письмовник», «Взятие Измаила», «Всех ожидает одна ночь».1497
Клоун..Шишкин..а раньше ездил..Как так?Купили? "а сало русское едят(С)"
Над Москвою, поверх воспаленных голов, С колокольных высот, из медвежьих углов, Ветерок задувает - ершист и горчащ От болот новгородских и муромских чащ. Это там еще теплится русская печь И звучит первородная вещая речь, И кремлевскую челядь не ставя ни в грош, Прорастает под снегом озимая рожь... И святой аналой пахнет свежей смолой, И лежит в колыбели наперсник малой - Его лепет пока еще необъясним, Но Отцовские чаянья связаны с ним. И восходит звезда над дорожным сукном, И деревья стоят как волхвы за окном, И звенит на морозе дверная скоба, Будто новый отсчет начинает судьба... Игорь Царев
Умники средней руки, всюду, куда ни придешь — в банке одной пауки, разве что кофе хорош. Разве не кровь, а “Нестле” пьющие здесь без конца… девок фривольных филе, хлопцев прикольных ленца…
Жизнь уж не повод, чтоб из времени вечность извлечь, а бесподобный круиз лайнера давшего течь. Туфли, часы, пиджаки, “хонды”, “тойоты”, “пежо”… Точат ножи чужаки: “Скоро вам будет ужо!”
Копится черная злость… Лет через пять или шесть вкривь полетит здесь и вкось рваными клочьями шерсть. Кончится ль времени ход или же нет — все одно, но только сей пароход вечность отправит на дно…
Временный что вам успех, если безвременья кит разом поглотит там всех и не спеша отцедит? Евгений КАМИНСКИЙ
У, времени языческая власть! У, гнет временщиков! Ни скинуть бремя, ни выпасть из времен так, чтобы впасть мог в детство ты и вновь плевать на время.
Никто нас не отпустит в облака. Вот и учись терпенью у дебила, пока здесь, как цыпленка табака, она тебя, распялив, раздавила.
Пока тебе не то что не вздохнуть — не высказать любви своей и боли… Но разве не на волю этот путь — входить в себя все глубже поневоле?!
Туда как раз, где временного нет, где есть лишь Тот, Кто смысл всего, и Он-то в тебе и небо синее, и свет, и то, что сверх за кромкой горизонта… Евгений КАМИНСКИЙ
http://youtu.be/hfmmmdXc5Sk Имя этого мужчины пока неизвестно, про себя он в финале лишь сообщает, что является инвалидом Великой отечественной войны и живет в коммуналке вопреки обещанию Кремля обеспечить всех ветеранов Второй мировой отдельным собственным жильем. В комментариях к видео россияне пишут, что их тронула эта речь до слез, некоторые хотели бы встретиться с этим ветераном и помочь ему. http://www.rosbalt.ru/video/2013/04/26/1123078....
Что вы, сознательные, о России да о России Всё печётесь, печётесь в духовке небытия? Никто меня не спросил, а вот взяли бы и спросили О доступных мне способах сознание не потерять.
Я, как всякий нормальный хроник, торчу на лекарствах, Мой характер для окружающих невыносим. Вы и представить себе не можете, как бываю счастлив В те моменты, когда вменяем и полон сил.
Если эти секунды счесть — я богат без меры. Жаль, нельзя поделиться — раздал бы и оделил. Как в бою, сознавая цену сплошным потерям, Закипает в крови безжалостный адреналин.
И пока этот бой бесконечной секундой длится, Я спешу, я успею, ни йоты не утая, Ухватить и во мгновение ока втиснуть Восхитительный хаос по ту сторону небытия.
Я буквально из кожи лезу — не для того, чтоб Воспевать безысходность, которую сознательно отшивал. Что сейчас происходит в России? Происходит всё то же, Что всегда происходит, покуда она жива. Алексей Чернец
Нет, не из книжек наших скудных, Подобья нищенской сумы, Узнаете о том, как трудно, Как невозможно жили мы. Как мы любили горько, грубо, Как обманулись мы любя, Как на допросах, стиснув зубы, Мы отрекались от себя. Как в духоте бессонных камер И дни, и ночи напролет Без слез, разбитыми губами Твердили "Родина", "Народ". И находили оправданья Жестокой матери своей, На бесполезное страданье Пославшей лучших сыновей О дни позора и печали! О, неужели даже мы Тоски людской не исчерпали В открытых копях Колымы! А те, что вырвались случайно, Осуждены еще страшней. На малодушное молчанье, На недоверие друзей. И молча, только тайно плача, Зачем-то жили мы опять, Затем, что не могли иначе Ни жить, ни плакать, ни дышать. И ежедневно, ежечасно, Трудясь, страшилися тюрьмы, Но не было людей бесстрашней И горделивее, чем мы! Ю.Друнина
Покрывается сердце инеем - Очень холодно в судный час... А у вас глаза как у инока - Я таких не встречала глаз.
Ухожу, нету сил. Лишь издали (Все ж крещеная!) Помолюсь За таких вот, как вы,- За избранных Удержать над обрывом Русь.
Но боюсь, что и вы бессильны. Потому выбираю смерть. Как летит под откос Россия, Не могу, не хочу смотреть! Ю,Друнина
Друнина Юлия Владимировна (10 мая 1924 года — 21 ноября 1991 года) — русская советская поэтесса, прозаик. Малоизвестной Юлию Друнину не назовешь. Ее стихами зачитывались, их декламировали Основная тема стихотворений Юлии Друниной - фронтовая юность со всем ее неустройством(«ознобные могилы-блиндажи», «окопная тоска» и т.п.) и горячим патриотизмом, пылкостью первой любви и невозвратимыми утратами, самоотверженностью дружбы и силой сострадания. В 1990 Юлия Друнина баллотировалась и была избрана в Верховный Совет СССР, к этому ее побудило желание защитить интересы и права участников Великой Отечественной войны и войны в Афганистане. Разочаровавшись в полезности этой деятельности и поняв, что сделать ничего существенного не сможет, вышла из депутатского корпуса. 20 ноября 1991 года Юлия Друнина трагически ушла из жизни, покончив с собой, оставив нам на память стихотворение
КОЛОБОК...вот я се представил, вот мой дед он воевал прошёл 2 войны ,брал Берлин,Монголию защищал (танкист) и вот он у меня спросит --Внучёк ну как вы построили Коммунизм или у вас Развитый Социализм!? Наверно у вас шас всё для честного человека возможно и вы давно уже перегнали Америку !?
Знаю, Боже, бессилен во зле ты... И корить я тебя не берусь - отчего ты многие лета оставляешь в беде мою Русь?
Но просить я имею резоны, но молить я имею печаль - возверни мне малиновы звоны, сокруши многосмертную сталь.
Не жалей партитур поднебесья, дай заблудшим от Слова кормов, изгони коммунального беса из жестоких российских умов.
Каждый сын отличен от народа и подобен тебе и Христу... От греха до звезды небосвода он пройдет по Молитвы мосту.
Возверни землепашцам наделы, подари городам тишину, устели своим саваном белым нашей грязи и крови вину,
укроти властолюбцев холодных над раздорами древних племен, старикам и младенцам голодным дай под крышей лепешку и сон.
Дай нам, Боже, простейшее Право быть свободными в нашей стране от надсмотрщиков злых и корявых, что над нами по нашей вине.
Дай нам Веру, Любовь и Надежду, дай нам Право без силы свинца хлеб насущный, тепло и одежду добывать только в поте лица.
Я молю Тебя - будь предсказуем... И послушай, как сердце поет и прощает народу безумье и Тебе - равнодушье твое.
Потому-то, Отец мой Небесный, я целую следы твоих ног - ты терпел во мне Хама и Беса и очиститься этим помог.
Неужели, мой Боже всеблагий, Ты не любишь мой странный народ? В Книге книг на священной бумаге он нигде этих слов не прочтет.
Живи, Господи, живи в сердцах, не знающих молитвы, во всех, рожденных на крови, в стране, забывшей о любви, на землях бесконечной битвы. Живи, Господи, живи!
Русский солдат, простоявший в карауле бессменно девять лет, остался верен присяге...
Генерал-майор Бржозовский покинул опустевшую крепость последним. Он подошел к расположившейся в полукилометре от крепости группе саперов. Царило тягостное молчание. Последний раз, посмотрев на свою полуразрушенную, осиротевшую, но непобедимою крепость, комендант Бржозовский сам повернул ручку. Целую вечность бежал по кабелю электрический ток. Наконец, раздался страшный грохот, под ногами затряслась земля и в небо взметнулись фонтаны земли вперемешку с кусками железобетона. Осовец - умер, но не сдался!
Так завершилась более чем полугодовая героическая оборона крепости Осовец.
Внимание! Уважаемые посетители сайта mfd.ru, предупреждаем вас о следующем: ПАО Московская Биржа (далее – Биржа) является источником и обладателем всей или части указанной на настоящей странице Биржевой информации. Вы не имеете права без письменного согласия Биржи осуществлять дальнейшее распространение или предоставление Биржевой информации третьим лицам в любом виде и любыми средствами, её трансляцию, демонстрацию или предоставление доступа к такой информации, а также её использование в игровых, учебных и иных системах, предусматривающих предоставление и/или распространение Биржевой информации. Вы также не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию для создания Модифицированной информации предназначенной для дальнейшего предоставления третьим лицам или публичного распространения. Кроме того, вы не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию в своих Non-display системах.
