В одесском автобусе едет женщина и разговаривает по мобиле: - … И ты представляешь, Софочка, захожу я в нашу спальню, а он с соседкой там кувыркается на нашей кровати, ну я на цыпочках прокралась на кухню взяла… Ой, Софочка, моя остановка, я в шесть с работы поеду и дорасскажу.
Шесть вечера. Та же женщина садится в автобус, а в автобусе всё те же лица сидят, тут заскакивает мужик запыхавшийся, еле переводит дух: — Я не опоздал?
Смотрит на женщину и говорит: — Ну шо уставилась? Звони Софочке.
еще раз привет, АП!... спасибо.. присоединяйся... у нас тут тепло и уютно....мы заварили чудесный чай с малиной и сварили ароматный кофе... Леля, принесла конфеты... у нее с 8 марта остались... вкусные... понравиться можешь на совсем остаться....
Моя мать любила клубничный напиток. Я всегда предвкушал, как заеду проведать ее и удивлю, привезя любимое лакомство. В последние годы жизни мои родители жили в доме для престарелых с медицинским уходом. Частично из-за болезни Альцгеймера, которой страдала мама и мой папа сам заболел и не мог за ней ухаживать. Они жили в разных комнатах, но проводили вместе столько времени, сколько могли. Они очень любили друг друга. Держась за руки, эта седоволосая пара излучала любовь, прогуливаясь по коридорам и навещая друзей. Они были «романтиками» этого центра. Узнав, что состояние матери ухудшается, я написал ей письмо. В нем я говорил, как сильно люблю ее. Извинялся за свою раздражительность, когда был подростком. Я написал, что она была прекрасной матерью и я горжусь тем, что я ее сын. Я высказал все то, что уже давно хотел сказать, но не решался, пока не осознал, что в какой-то момент мама уже может и не понять слов любви. Это было подробное письмо с выражением любви, и папа говорил, что мама часами читала и перечитывала его. Мне было очень грустно, что мама больше не узнаёт меня. Она часто спрашивала: «И как же вас зовут?», и я с гордостью отвечал, что я — Ларри, ее сын. Она улыбалась и брала меня за руку. Как жаль, что я уже больше не ощущаю этого особого прикосновения. В один из приездов я зашел в местный магазинчик и купил родителям по клубничному напитку. Сначала я зашел к маме, представился, несколько минут поговорил с ней, а потом понес напиток отцу. Когда я вернулся к маме, она уже почти все выпила и прилегла отдохнуть, но не спала. Мы улыбнулись друг другу, когда я вошел в комнату. Не говоря ни слова, я придвинул стул к кровати, сел и взял маму за руку. Это было божественное единение. Я молча подтверждал свою любовь к ней. В этом покое я ощущал волшебство нашей полной любви, хотя знал, что мама не знает, кто держит ее за руку. Или это она держала меня за руку? Прошло минут десять, я почувствовал, как она мягко пожала мою руку... три раза. Пожатия были краткими, но я сразу же понял, что мама что-то мне сказала. Чудо полной любви питается божественной силой и нашим воображением. Я не мог поверить этому! Хотя она уже не могла больше выражать свои сокровенные мысли, как раньше, слова были не нужны. На мгновение словно вернулась прежняя мама. Много лет назад, когда мои родители еще только встречались, мама придумала этот особый способ говорить папе: «Я тебя люблю!», когда они сидели в церкви. А он тихонько дважды сжимал ее руку в ответ: «Я тоже!» Я сжал мамину руку два раза. Она повернула голову, и ее губы тронула улыбка любви, которую я никогда не забуду. Ее лицо излучало любовь. Я помнил, как мама выражала свою абсолютную любовь к отцу, нашей семье и бесчисленным друзьям. Ее любовь продолжает оказывать огромное влияние на мою жизнь. Прошло еще десять минут. Мы молчали. Внезапно мама повернулась ко мне и тихонько проговорила: — Очень важно, чтобы тебя кто-то любил. Я заплакал. Это были слезы радости. Я со всей нежностью и теплотой обнял ее, сказал, как сильно ее люблю, и ушел. Вскоре после этого мама скончалась. Так немного слов было сказано в тот день, но все они были на вес золота. Я всегда буду бережно хранить
Писать стихи - не значит быть поэтом, Уметь ласкать не значит полюбить. И тлеет жизнь безвкусной сигаретой, Которую так просто потушить.. Смотри в меня и молча раздевайся, Успей спасти наш загнанный мирок, Разбей по нотам самой юной страсти И рукавом сотри последней срок. Да просто будь на сантиметр глубже, Будь здесь...на расстоянии тепла, Вплети меня в узоры этих кружев, Которые не больше, чем слова. Хотя… Не стоит. Запирай засовы, Ломай в руке хрустальные шары Еще одной, уже ненужной ссоры В пространстве исковерканной зимы. Весна придет. Она придет, я знаю. Она войдет к нам в души налегке, И будет время для любви и чая, И первый поцелуй на языке. Но между тем и этим старым светом, Я не могу никак одно забыть: Писать стихи - не значит быть поэтом. Уметь ласкать не значит полюбить..
Внимание! Уважаемые посетители сайта mfd.ru, предупреждаем вас о следующем: ОАО Московская Биржа (далее – Биржа) является источником и обладателем всей или части указанной на настоящей странице Биржевой информации. Вы не имеете права без письменного согласия Биржи осуществлять дальнейшее распространение или предоставление Биржевой информации третьим лицам в любом виде и любыми средствами, её трансляцию, демонстрацию или предоставление доступа к такой информации, а также её использование в игровых, учебных и иных системах, предусматривающих предоставление и/или распространение Биржевой информации. Вы также не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию для создания Модифицированной информации предназначенной для дальнейшего предоставления третьим лицам или публичного распространения. Кроме того, вы не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию в своих Non-display системах.
